Отбор ведьм для Господина Зла. Новые чувства под снегопадом
Шрифт:
Откашлявшись, я отступаю от него, ничуть не задетая. Всё-таки господин зла не обязан быть добрым человеком, заглядывающим мне в рот, как Робер.
Тролль ждёт реакции, а я рассматриваю его — огненная шевелюра, приятное, хоть и грубое лицо, устрашающий взгляд, красивое, мускулистое тело, пламя под кожей… Любопытно было бы расспросить его о людских легендах и вечной зиме, но ещё любопытнее — узнать что-нибудь о ледяном лорде.
При мысли о драконе начинаю краснеть, а потому спешу перевести
— Рассвет, — выдыхает Джек, — время для сна.
Когда я ещё только падала на барана и козла наверху стояла ночь. Время здесь будто бы идёт чуть быстрее.
Я мгновенно, словно по приказу, чувствую усталость.
— У тебя даже не нашлось слов, чтобы ответить мне, симпатичная мордашка?
— Спасибо за комплимент, — зеваю, чем явно вывожу его из себя. Хотя на самом деле не знаю точно, чем именно — ответом или зевком. — Я на самом деле не понимаю, отчего ты лично разговариваешь со мной, если так скучно. Я могу тихонько выполнять все задания и никому не мешать. И вообще, обычно я всем нравлюсь.
Он скалится и будто собирается что-то сказать, но по какой-то причине придерживает реплику при себе.
И явно вместо неё выдыхает:
— С чего ты взяла, что я настоящий?
Веду плечом и дую на замёрзшие ладони. А затем касаюсь пальцами его живота. Как-то не похоже на магию. Он выгибает огненную бровь.
— Дым, дым выглядит настоящим. Ну а нет так нет. У меня было и такое предположение, что являешься одновременно ко всем ведьмам. Не понимаю и этом случае, к чему недовольство… Хотя…
— Что?
— Ты ведь тролль, — улыбаюсь хитро и (надеюсь) мило. — Ворчун и зло воплоти.
— Так про меня говорят? — его глаза сверкают синем пламенем.
— Ну, — опускаю я некоторые выражения, что слышала в городе о нём. Когда у кого-то не шло с торговлей, или после болючего падения, или непогоды… В общем, много-много причин, чтобы поминать Джека, боюсь, недобрым словом. — Почти.
— Ты станешь одной из тех, кто оставляет после себя соленые цветы.
— Не помню, чтобы слышала об этом…
— С луны свалилась?
— Нет, из сугроба.
— Что?
— Ничего, — я вновь улыбаюсь, и снова замечаю, что ему такое общение не слишком-то нравится.
Джек приближается ко мне вплотную, хватает за плечи и приподнимает, чтобы наши глаза были на одном уровне. Мне кажется, он подпалит мне ресницы и локон волос, спадающий на лоб. Дышит в лицо морозом и дымом, а затем фыркает так, будто бы что-то искал, и остался неудовлетворён.
Потому что нашёл или не нашёл?
— Хватит, — кривится, — быть… такое.
Я улыбаюсь, когда меня отпускают.
— Хорошо.
— Я сказал, — рычит, —
— Хорошо.
— Ты издеваешься?
— Так легко тебя с мысли сбить… — поправляю золотые косицы. — Что же там про цветы?
И Джек вдруг хватает меня за руку и тащит куда-то и отталкивает появившегося будто бы из воздуха барана.
— Иди, — приказывает ему, — охранять ворота.
— Да, хозяин…
Но отчего-то, когда я оборачиваюсь, он подмигивает мне.
Странный какой-то.
— Куда мы идём? — перевожу внимание на господина зла, который продолжает тянуть меня за собой.
— Скоро ты захочешь спать. Здесь все спят днём, Изольда. Тебе нужно укрытие. И, так уж и быть, тебя провожу сам, хоть мне и не хочется, Изольда.
Так часто рекут моё имя здесь, что становится не по себе. А с другой стороны даже приятно. Верхнее небо продолжает пропитывать нижнее и радовать меня красками.
— Посмотри, как красиво, — усмехаюсь я. — Вам, троллям, и вправду страшен солнечный свет?
— Это-то ты знаешь, — гаркает он, — а про цветы — нет?
Не успеваю ответить, потому как он, глыба, резко останавливается, и я в него врезаюсь.
— Твёрдый, — выдыхаю, — как камень.
— Это ты про что? — ухмыляется он. — Потому что в любом случае — да. И как тебе хата?
Присматриваюсь, а посреди снега и льда стоит деревянный дом. Самый настоящий, только обледенелый и припорошённый снегом, так что его даже не сразу можно заметить.
— Кое-где раньше жили люди, — улыбается он, — и от них осталось всякое. А теперь идём со мной…
Оборачивается, окидывает меня, потирающую лоб, взглядом и хмыкает:
— Ушиблась?
— Как в стену врезалась…
И он вдруг цокает, словно человеческий мальчишка.
Берёт мою руку в две огромные ладони и тянет на себя, шагая спиной за дом, где я замечаю обледенелый сад — красные ягоды и яблоки поблёскивают под слоем льда. Должно быть, здесь стояла урожайная осень, когда резко, словно гром среди ясного неба, к власти пришла вечная зима.
Кто-то говорит, что она закончится только со смертью тролля.
А кто-то, что никогда не закончится, если его убить, потому как только он один знает, как всех расколдовать.
— Куда смотришь? На этот человеческий бесполезный мусор? — ухмыляется Джек, тыкая пальцем в яблоки. — Я тебе хотел показать другое, Изольда.
И он проходит чуть дальше, смахивает слой снега и показывает мне невероятное.
— Видишь, это солёные цветы.
— Это петрушка и укроп замороженные, — облизываюсь я с полнейшим восторгом. — Ты понимаешь, что это значит? — даже подпрыгиваю, чем будто бы пугаю тролля, по крайней мере, что-то странное мелькает в его глазах.