Отчаяние бессмертных

Терский Иван Сергеевич

Когда-то давно в этой башне побывали и Экраон, и Цидариас. Оба осматривали это место с огромным вниманием. Оба согласились помочь Ивириону. Оба усилили защиту этой башни. Но видимо это нисколько не помогло пирриону. Что бы ни призвал Ивирион, оно было намного сильнее тех барьеров, что воздвигли некроманты.

Раздался грохот, Экраон пошатнулся и едва не упал вниз, но вот Цидариас наоборот ускорился. Дверь оказалась завалена, но огромная физическая сила, многократно увеличенная татуировками, без труда позволила ему прорваться в комнату.

Этаж был разгромлен.

Защитные круги, пентаграммы, руны – все было уничтожено.

– Цидариас?

Штейгер опустил взгляд и застыл.

– Таррес! Что ты здесь делаешь?!

Глоссериан зашелся кашлем, на пол обильно брызнула кровь. И лишь тогда Цидариас увидел, что в груди глоссериана чего-то недостает.

– Где твое сердце?

Я его уничтожил. Решил, что оно ему не нужно.

Цидариас только начал двигаться, когда огромный кулак обрушился на него, мгновенно впечатывая штейгера в стену. Камень раскрошился, острыми краями разрывая кожу некроманта.

– Цидариас!

Мощная сила отшвырнула нечто от штейгера, позволив ему мешком рухнуть на залитый кровью пол.

Экраон вздернул товарища на ноги:

– Поднимайся! Нужно уходить!

– Нам нужно найти Ивириона!

– Тогда у нас возникла проблема.

Даже отсюда Экраон видел, что Ивирион лежал за спиной огромной серебряной твари. Был ли жив пиррион или уже нет? На нем не было ни следа крови, ни ран. Ничего, что указывало бы на его смерть. Но вот он Таррес – глоссериан без сердца, который уже давно должен был быть мертв, но продолжал стоять и говорить. Что здесь происходило?!

– Таррес, что вы сделали?

Они открыли портал. Они призвали меня. Они допустили ошибку.

Монстр шагнул вперед. Дым вокруг его конечностей становился то густым, то прозрачным. Огненные глаза сияли, с огромных когтей капала свежая кровь.

Они были глупы. И погибли из-за этого.

Монстр поднял одну из рук и бросился вперед.

А теперь умрете и вы!

* * *

Стена башни треснула, во двор обильно посыпались камни. Дворец, наполненный паникой, оглушил наполненный яростью вопль. Люди бежали прочь, а грохот за их спинами лишь усиливался. Верхушка башни взорвалась, среди обрушивающихся камней мелькнули две фигуры.

Экраон сосредоточился и выбросил вперед правую руку, разорвав материю и швырнув в противника пригоршню силы. Серебряная кожа монстра с легкостью отразила столь жалкую атаку, а сам он ударил в ответ. Клубы дыма обволокли Экраона и затекли в легкие некроманта.

Вот только Экраон уже давно не дышал.

Одлеттиан схватил несколько обломков и швырнул их в монстра. Камни ударили в бок существа с невероятной силой, отбросив его назад.

Экраон схватился было за еще один осколок, когда наконец долетел до крыши. Удар оказался сильнее, чем предполагал некромант. Его левая рука выгнулась в другую сторону, но Экраон мгновенно вернул ей правильное положение. Нога провалилась под черепицу, схватив лодыжку подобно

стальному капкану.

Монстр обрушился на меньшую из башен, превратив ее в груду обломков. Когтистые конечности подтянули его наверх. Экраону хватило одного беглого взгляда, чтобы осознать всю сложность ситуации.

Щелчок пальцами – перед некромантом сформировался воин изо льда; внутри доспехов все еще бушевала скованная душа, стремясь разорвать собственную клетку. Воин бросился на защиту своего повелителя, дав Экраону время достать ногу. Единственным преимуществом некроманта была магия и возможность призывать подобных воинов, но если ему не удастся воспользоваться этой паузой, то монстр довольно быстро сокрушит призванное создание.

Ледяной меч описывал изящные серебристо-синие дуги, постепенно сплетая вокруг существа невидимую сеть.

Когти со свистом рассекли воздух и ударили по мечу. Экраон находился всего в двух шагах от сражающихся, когда монстр переломил оружие призрачного воина и разрубил лед наплечника. Экраон шагнул в сторону. Один удар. Ему был нужен лишь один удар. Серебряная кожа переливалась на свету, мощные мышцы под ней перекатывались. Кристаллические когти вонзились в руку гиганта, пробили серебро и впились в мясо. Получилось! Экраон усмехнулся несуществующими губами, когда по его пальцам пробежала едва заметная дрожь.

Рука монстра дернулась, когда стремительно сокращающиеся мышцы начали перемалывать твердые кости. Серебро кожи потускнело, теперь она начала походить на чешую. Хотя Экраон не мог сказать, было ли верно называть это кожей изначально.

Существо взревело, отбрасывая Экраона в сторону. Кристаллы когтей вцепились в черепицу, и некромант смог предотвратить свое неминуемое падение.

Еще никто не наносил мне подобной раны!

Экраон поднял глаза. Монстр уже пришел в себя и теперь возвышался над ним. Одна из рук полностью почернела, но разрушение плоти уже остановилось.

Это было больно. Никогда не знал, что способен испытывать подобное.

Монстр раскрыл клыкастую пасть, намереваясь оторвать некроманту голову.

Цидариас обрушился на монстра с силой камнепада. Его татуировки пылали на всем теле, а кулаки прекратились в размытые пятна. Крик боли существа не был материален, и еще долго отдавался в разуме Экраона.

Цидариас взмахнул рукой – черепица разлетелась в стороны, и монстр провалился во внутренние помещения дворца. Цидариас вздернул Экраона наверх.

– Где ты был?

Цидариас оглянулся. На крыше лежали два тела. Одно из них принадлежало Тарресу, который все еще продолжал подавать признаки жизни, а второе – Ивириону.

– Как он?

– Без понятия, – нахмурился штейгер. – Я ничего не понимаю. У Тарреса в груди дыра, но он еще жив! А у Ивириона нет вообще никаких повреждений, но я не чувствую биения его сердца, и он не дышит.

– Он мертв? – с горечью переспросил Экраон. Ему не верилось, что сильнейший пиррион мог пасть так легко.