Отчаяние бессмертных

Терский Иван Сергеевич

Потери среди нападавших неумолимо росли, однако они все равно продолжали бороться и идти вперед. Довольно быстро солдатам удалось захватить несколько ключевых точек на стенах, оттеснив мертвецов. Материализаторы бросали в эти места все новых и новых существ, но так и не смогли отбить часть стены обратно.

Цидариас, начинай.

Штейгер разбросал врагов и отступил под прикрытие мертвецов. Убитые им солдаты двигались еще не так хорошо, как другие неживые, но они имели при себе оружие и доспехи, что в разы

увеличивало их эффективность. Штейгер сбросил с себя плащ, воздел руки к небу и закрыл глаза. Сосредоточиться посреди битвы было сложно, но не невозможно.

Он обрушил на противника дождь. Он уже сделал это однажды, и Ивирион приказал ему повторить этот трюк снова. Цидариас никогда не считал себя повелителем погоды, но иногда замечал, что его сила распространяется далеко за рамками того, на что были способны остальные штейгеры.

Дождь усиливался с каждой секундой и вскоре по людям била уже настоящая буря. Порывы ветра бросали ледяные капли в лица солдат, заставляя их сбиваться с шага, терять дыхание, прикрывать глаза. Они отвлекались. На жалкие мгновения они становились настолько уязвимы, что просто физически не могли сопротивляться врагу.

Этим и воспользовались мертвецы. Не ведавшие жалости и не чувствующие боли существа бросались сквозь плотную стену дождя и сбрасывали замешкавшихся солдат вниз. Но оставшиеся продолжали держаться.

Экраон послал вперед своих закованных в лед призраков, стремясь воспользоваться ситуацией и отбить стену обратно.

Уничтожьте их всех врагов. Даруйте им смерть!

Старый некромант вонзил когти в грудь очередного врага. Если бы у него еще оставались губы, то он бы улыбнулся. «Никогда бы не подумал, что Ивирион будет мной командовать», – подумал он, заставляя мертвеца встать на свою сторону.

Дождь усилился настолько, что теперь было практически невозможно различить врагов и друзей. Кого бить? Кого щадить? Люди мешкали с ударами. Как они могли понять, на их ли стороне сейчас бывший товарищ, или в его спине уже давно торчит клинок, а сам он обернулся врагом?

Лестницы стали настолько скользкими, что солдатам уже с трудом удавалось по ним карабкаться. Металл неприятно холодил тела, поддоспешник противно прилипал к коже. Все было против людей, стремившихся сразиться со своим врагом.

Ивирион бросил еще один взгляд на поле боя и, удостоверившись, что все прошло отлично, приказал мертвецам атаковать.

Грязь перед стенами дворца вспучилась и провалилась. Несколько неудачливых солдат рухнули в раскрывшуюся под их ногами яму, другие с криками отшатнулись. Никто не понимал, что произошло, пока из этих ям не начали выпрыгивать скелеты хищников. Волки, собаки и похожие на пауков существа хлынули вперед. За ними двигались самые мелкие из мертвецов, что имелись в распоряжении Экраона. То были дети и подростки, не перенесшие болезней и лишений.

Мертвецы нахлынули на ничего не подозревающих солдат. Неживые рвали своими клыками плоть, кусали шеи, вспарывали

животы. Кровь хлынула на землю, обильно удобряя ее живительной влагой.

Основной целью мертвецов стали лестницы. Они набрасывались на них и отталкивали от стен. Какие-то даже удалось сломать, когда их доски не выдержали ударов. Множество солдат оказались ранены или оглушены падением с немалой высоты, но до всех лестниц мертвецам добраться не удалось.

Но Ивирион осознавал, что даже такая атака не сможет решить исхода битвы. Уже через несколько минут – каждая из которых была наполнена воплями, хаосом, болью и смертью – солдаты смогли взять себя в руки и уничтожить нового врага. Потери были, но не такие страшные, как могло показаться сначала.

Цидариас смог отбить выделенный ему участок, Экраон оттеснил нападавших к месту, где все еще не было теперь ни одной лестницы. Люди, не имея шансов на спасение, шли в отчаянные атаки, надеясь добраться до заветных лестниц, которые сейчас казались просто недосягаемыми.

Ивирион продолжал оставаться на балконе, когда почувствовал, что характер битвы изменился.

– А вот и они.

Хелион взглянул на своего хозяина.

– Чувствуешь, Хелион? Эта сила, эта вера, эта мощь. Золотые пришли.

* * *

Золотое духовенство пришло тогда, когда в людях начало зарождаться отчаяние. Внезапные атаки, предательские погодные условия, восстающие против них товарищи – все, что только могло, мешало солдатам победить.

Золотое духовенство изменило это. Священники шли на бой так, словно это было не тяжкое испытание, а то, чего они желали. Они не дрожали от холода, не скрежетали зубами от насквозь промокшего поддоспешника. Они шли туда, куда их звал долг. Они шли на войну.

Наконец-то подоспел таран – длинное бревно полметра в диаметре с окованным железом концом. Десяток дюжих солдат подошли с ним к воротам и размахнулись. На них хлынула целая лавина камней и стрел. Кто-то получил ушиб, кому-то рассекли бровь, но вовремя подбежавшие щитоносцы прикрыли их от серьезных ран.

Первый же удар заставил ворота покачнуться. Второй. Третий. Четвертый. Они сыпались один за другим, ни на мгновение не давая отсыревшему дереву расслабиться. Десяток ударов – доски треснули, а некоторые и вовсе обломились и сейчас валялись в грязи. Еще пять ударов – ворота провисли на удерживающих их петлях.

– Вперед!

Последний удар пробил в воротах дыру, а затем и вовсе заставил створки распахнуться перед захватчиками. Солдаты ворвались внутрь, их мечи буквально жаждали убийства. Они ожидали встретиться с новыми мертвецами, но этого не произошло. Вместо них солдат встретили люди. Обычные живые люди. Мужчины и женщины, старики и дети – все они взяли оружие и набросились на врагов, стоило тем шагнуть во двор. В руках они сжимали все, что только могло послужить оружием: дубины, ножки от табуреток, ножи, ржавые мечи, вилы, лопаты. В ход шли даже камни, которые дети кидали в надвигающуюся толпу.