Отчаянная Джеми

Мэйтленд Джоанна

Графиня понимающе кивнула, на мгновение задержавшись в его объятиях.

– Да я поняла, зачем ты их привез... во всяком случае, Смидерс... только вряд ли это поможет нам вернуть наши деньги. Она всего лишь служанка, не будет ли это напрасной тратой времени... в нашем положении?

Ричард немного подался назад, вглядываясь в лицо матери. У нее был обеспокоенный вид.

– Не тревожьтесь, матушка, все не так плохо, как может показаться. Наше положение совсем не безнадежно, мы справимся. – Он мягко подвел ее к креслу у камина. – Присядьте. Выпьете мадеры?

Леди Хардинг с тяжелым

вздохом опустилась в кресло, глядя, как сын наполняет бокал вином из хрустального графина.

– Налей себе тоже, Ричард, – сказала она.

Это что-то означало, но что? Он вопросительно посмотрел на мать, но та сидела с закрытыми глазами. Она явно о чем-то хочет поговорить, и вряд ли о деньгах. Свои убытки они уже подсчитали и пришли к выводу, что теперь, когда он покончил с карточной игрой и бросил свои интрижки с танцовщицами, они вполне могут прожить, во всяком случае пока, на доходы от поместья.

Но если не деньги, то, значит, второе – то, что ужасно волновало леди Хардинг. Она считала, что Ричарду давно пора жениться, и не могла дождаться, когда же это произойдет.

Ричард поставил бокал на столик около ее кресла, раздумывая, как бы не дать матери сесть на своего любимого конька.

– Я обдумал наш разговор и считаю, что вы правы, – начал он. – Мне необходимо жениться, и поскорее. Ну и вот, я решил сделать предложение Эмме Фицуильям. Мы с ней знакомы уже около двадцати лет, так что не будет по крайней мере никаких неожиданностей. Конечно, она не блещет умом, но зато не похожа на остальных, у которых ветер в голове. Мне кажется, мы с ней прекрасно поладим.

Мать снова вздохнула. Слушая, что ее сын думает о женщинах, она поморщилась, но промолчала.

Ричард и сам почувствовал, что его доводы звучат не очень убедительно, но отступать было поздно. К тому же мать сама постоянно требует, чтобы он женился. Хотя нет, не совсем так. Она хочет, чтобы он полюбил и только потом женился. А значит, Эмма Фицуильям никак не подходит.

Ричард кашлянул, прочищая горло.

– Так вы одобряете мой выбор? В конце концов, земли Фицуильямов граничат с нашими, а со временем она их унаследует. Приданое очень приличное. Да и вообще, у нее есть все, что мужчина требует от жены: красота, родовитость, хороший характер...

– Возможно, она в самом деле отвечает всем требованиям, Ричард, – заговорила наконец мать, – но ты-то не отвечаешь! – Она махнула рукой: мол, не перебивай. – Наша семейная традиция требует, чтобы обручальное кольцо Хардингов ты надел на палец своей невесты в знак глубокой любви к ней...

– Да оставьте, матушка! Простите, но вы же прекрасно знаете, что такие, как я, женятся вовсе не по любви. Брак – это своего рода сделка. В данном случае это союз двух семейств – титул Хардингов и состояние Фицуильямов. А вы все еще, как я вижу, ждете от меня брака по любви? – Ричард улыбнулся, стараясь смягчить свои слова.

– Глава семьи обязан жениться по любви, – твердо сказала графиня. – В роду Хардингов это вековая традиция, нарушение которой ни к чему хорошему не приводит. Твой отец верил в это... и я тоже. Только двое за все время нарушили завет, и ты знаешь, как печально это кончилось.

Ричард молчал.

– Ричард?

– Да,

мама, – мягко отозвался он. – Я знаю, что с ними произошло, но только я не верю ни в какие проклятия. Уверен, что это была чистая случайность. Да, они умерли, не достигнув сорока лет и не оставив наследников. Но такое случается и в других семьях, и они не ссылаются на какое-то там проклятие. – Ричард сел и одним глотком осушил бокал. – Я все понял: мне надлежит срочно влюбиться в какую-нибудь богатую леди. Это единственный способ совместить наши нужды с семейной традицией. – Он горько усмехнулся. – Если бы все было так просто. Графиня посмотрела на него.

– Мне очень жаль, Ричард. Он тряхнул головой.

– Вы ни в чем не виноваты, мама. Отец был тяжело болен и не понимал, что творит, когда попал в лапы к этому мерзавцу Кэлдервуду. Вы все равно не смогли бы ничего сделать... даже если бы знали.

Ричард несколько секунд молчал, сосредоточенно разглядывая осадок на дне бокала.

– Ну что ж, – заговорил он наконец, – по крайней мере можно не торопиться со свадьбой. Будем блюсти традицию. Ручаться за то, что влюблюсь непременно в богатую наследницу, я не могу, а это значит: женитьба откладывается, пока не будет восстановлено состояние. – Он усмехнулся. – Нет худа без добра.

При этих словах мать чуть заметно улыбнулась, однако, когда она заговорила, голос ее звучал серьезно:

– Если ты так к этому относишься, то не женишься никогда. Я понимаю, после Селии...

Лицо сына окаменело, и мать поняла, что упоминание этого имени из прошлого ему крайне неприятно. Повисло молчание.

– Пойдемте, дорогая моя, я провожу вас наверх, – сказал наконец Ричард. – Отдохнете и переоденетесь к обеду.

Вернувшись к себе, он несколько секунд сидел за письменным столом, поигрывая пером и глядя перед собой. Ему долго удавалось избегать этого разговора – и вот пожалуйста. Браки по любви... Сказка, да и только. Это не для него. И все-таки после разговора с матерью ему совершенно расхотелось делать предложение Эмме Фицуильям. Значит, не судьба. К добру это или не к добру, кто знает?

Джеми проснулась чуть свет от голода. Она проспала пятнадцать часов подряд!

– Я просто умираю – так хочется есть. – Она быстро вскочила и, поплескавшись над тазом, начала одеваться.

– Поедим внизу, – сказала Энни. – Но сначала надо привести тебя в божеский вид. Нет, не это. – Она выхватила из рук Джеми вчерашний костюм. – Вот, надевай. Штаны, гетры, нижняя рубаха и рабочая блуза.

Джеми сморщила нос: блуза, она же балахон, была из толстой, грубой холстины и стояла колом, до нее было противно даже дотрагиваться.

– Ничего не поделаешь, Джеми, ты сама захотела стать подручным садовника. Хорошо, что ты не толстая, сойдешь за мальчишку. Только надо утянуть грудь.

Джеми густо покраснела, что не произвело никакого впечатления на Энни, которая, покопавшись в вещах, вытянула старую миткалевую нижнюю юбку и, не слушая протестов девушки, разорвала ее на широкие полосы.

– Все равно для вас не годится, – пробурчала Энни. – Вот станете снова леди, я сошью вам юбку получше, да и платья поприличнее теперешних.