Отчаянная Джеми
Шрифт:
Оставалось только ждать.
Это оказалось тяжелее всего. В темноте снова подступил страх. Джеми закрыла глаза и попыталась сосредоточиться на простых, приятных вещах. Перед ее глазами предстал чудесный сад...
Прошло, наверное, несколько часов, прежде чем дом затих. Джеми повернулась к окну. Взошла луна и залила все вокруг серебряным светом. Джеми молча произнесла благодарственную молитву древней богине-девственнице за помощь. Наверное, это знак того, что ее план увенчается успехом.
Она потихоньку поднялась и подошла к двери,
Не зажигая свечи, Джеми на ощупь спустилась вниз и вошла в комнату своего сводного брата Эдмунда.
Не прошло и десяти минут, как она вернулась обратно с добычей. Спрятанные вещи были вытащены из-под кровати и связаны в узел. Ночная рубашка полетела на постель. Надев одежду Эдмунда и завернувшись в его плащ, Джеми спустилась на первый этаж, вышла из дома через заднюю дверь и направилась к конюшне.
Кобыла приветствовала хозяйку тихим ржанием и послушно дала вывести себя во двор.
– Моя хорошая, – прошептала Джеми, гладя ее бархатистую морду, когда они остановились у стены. – Я надеюсь, мы с тобой не заблудимся, хотя давно там не были. – Не медля больше ни минуты, Джеми поставила ногу на выступ в стене и села на лошадь. Узел с вещами она привязала к талии длинным шнурком. Старый плащ Эдмунда укрыл девушку вместе с узлом. Кроме того, так было не видно, что лошадь не оседлана.
Легко держась за черную гриву Кары, Джеми выехала из усадьбы. Она не торопилась: вся ночь была впереди, а проехать требовалось всего миль пять. К тому же она боялась, как бы ее любимая старая кобыла не споткнулась в темноте.
Вот и лес. Здесь кончались земли Кэлдервудов. Джеми была рада, что светит луна, потому что дальше предстояло ехать по незнакомой ухабистой дороге, а кое-где и просто по конной тропе.
– Уже близко, Кара, милая моя, – тихо сказала она. Кобыла повела ушами и послушно ступила на тропу.
И вот наконец они на месте. Джеми слезла с лошади и завела ее под деревья, за зеленую изгородь.
– Если б ты знала, как я буду скучать по тебе, – прошептала она, обнимая кобылу за шею. Кара тихонько всхрапнула, пожевала губами над плечом Джеми и замерла, наблюдая за непонятными действиями хозяйки.
Джеми вытащила из узла маленькую лопатку и выкопала под деревом небольшую яму. Затем, достав из того же узла секатор, она принялась безжалостно кромсать свои вьющиеся темно-рыжие волосы, ругаясь под нос, что забыла захватить с собой что-нибудь, что можно было бы использовать вместо зеркала. Локоны полетели в яму, следом за ними – секатор и лопатка.
Туго связывая черной лентой волосы, которые теперь доходили ей лишь до плеч, Джеми наткнулась вдруг на полный любопытства взгляд своей лошади и хихикнула.
– Ну и как тебе новый хозяин, Кара? – (Кобыла медленно моргнула.) – Не очень, да? Понимаю, стрижка никуда не годится, но я позже все поправлю, если найду зеркало и ножницы. – Джеми машинально провела рукой
Рассвет наступал неторопливо, робкий зимний рассвет.
Они ждали.
Прошла, казалось, целая вечность, когда неподалеку послышался наконец стук копыт. Джеми продралась через кусты и выглянула на дорогу. Да, это была коляска из Кэлдервуда. Рядом с кучером сидела Смидерс, прямая как струна, и смотрела перед собой.
Джеми вернулась к лошади.
– Единственное, что нам грозит, так это если старый Тимоти решит промочить глотку на постоялом дворе вместо того, чтобы сразу отправиться домой.
Снова пришлось ждать. Слава богу, Тимоти закончил свои дела быстро. Минут через пятнадцать коляска развернулась и поехала в обратном направлении. Джеми проводила ее взглядом.
– А теперь нам пора прощаться, – шепнула она на ухо кобыле, сняла с нее недоуздок, бросила в яму и стала засыпать ее прямо руками, даже и не пытаясь уберечься от грязи.
Джеми повернулась к кобыле и похлопала ее по шее.
– Иди домой, Кара, в свое теплое стойло.
Девушка взяла узел и направилась к тропе. Лошадь за ее спиной наклонила голову и стала щипать редкие травинки. Ничего, скоро проголодается и вернется в Кэлдервуд.
Джеми шла не оглядываясь. Вольной мальчишеской походкой, посвистывая, она вошла в деревню.
На постоялом дворе было многолюдно, и никто не обратил внимания на несколько неряшливого мальчишку в надвинутой на глаза шляпе, который оглядывался по сторонам, словно кого-то высматривая. Смидерс обнаружилась в трактире, где она с чопорным видом сидела на скамейке у стены. Джеми подошла и присела рядом.
– Что вам нужно, молодой человек, позвольте вас спросить? – строгим голосом обратилась к ней камеристка, впрочем без враждебности.
– Мне нужна твоя помощь, Смидерс, – тихо проговорила Джеми, глядя ей в глаза. – Только, пожалуйста, не выдавай меня!
– Господи боже мой! Мисс Джесмина! Что вы тут делаете?
– Тише, Смидерс! Помоги мне, прошу тебя! Мне нужно бежать. Я не хочу выходить за этого отвратительного типа. Мне требуется всего несколько недель, и больше ничего.
– Как это «несколько недель», мисс?
– Не называй меня так, а то кто-нибудь услышит. Зови просто Джеми. – Девушка искала на лице Смидерс хоть какой-нибудь признак сочувствия и не находила. Она судорожно вздохнула. – Понимаешь, мне скоро исполнится двадцать один год, и тогда уже никто не сможет насильно выдать меня замуж. Необходимо спрятаться где-нибудь до совершеннолетия. Прошу, помоги мне, Смидерс!
Женщина помедлила, задержав на Джеми испытующий взгляд, потом вдруг улыбнулась.
– Тогда зови меня Энни, хорошо?
– О, спасибо тебе, спасибо! – воскликнула Джеми, целуя Смидерс в щеку.