Отчаянная решимость
Шрифт:
Тем не менее, она постепенно начинала чувствовать себя намного лучше, у нее появилось больше энергии и уверенности, она поняла, что сможет довести это дело до конца. Кара не думала, что когда-нибудь станет достаточно стройной, чтобы натянуть платье из гардероба Мираи второго размера, честно говоря, она и не хотела. Все, чего она действительно хотела, это выглядеть подтянутой и здоровой, чувствовать себя внешне более уверенной. И если это означало вытаскивать свою задницу из постели в такой ранний час по утрам для тренировки, ну, в конце концов, она надеялась, что ее труды окупятся.
Она быстро приняла душ, поморщившись, потому что
— Прекрати это! — отругала она себя, вытираясь полотенцем. — Помни, ты не должна думать ни о Данте, ни о Кэти, ни о том, в каком дорогом ресторане они ужинали и сколько новых платьев он ей купил. И особенно тебе не следует сравнивать себя с ней. Ты с Кэти — два совершенно разных человека, и, хотя ты, возможно, никогда не будешь в ее Лиге, ты все делаешь правильно, чтобы чувствовать себя лучше. Вот так!
Кара завернулась в свой потрепанный старый халат и скользнула в потертые тапочки, направляясь на кухню. Она поморщилась, когда нагрела немного воды, чтобы приготовить миску овсянки, которую Мираи поставила на первое место в списке одобренных продуктов.
— Она очень низкокалорийная, очень сытная и дешевая, — заявила Мираи. — Но не начинай добавлять в нее коричневый сахар и изюм, иначе ты только отодвинешь свою цель.
Кара состроила ужасную гримасу.
— Ненавижу овсянку, — пробормотала она. — Никогда ее не любила. На вкус как липкая паста. Бррр.
Мираи игриво шлепнула ее по заднице.
— Ты можешь ненавидеть ее, — весело заявила она, — но твоя задница скажет тебе спасибо за то, что ты будешь есть овсянку. Особенно, когда упомянутая задница на несколько дюймов станет меньше, потому что ты будешь сбрасывать вес.
Прошло шесть недель здорового питания, но Кара все еще не была убеждена в пользе овсянки. Присыпав кашу корицей и сахарозаменителем, отчего на вкус она стала немного лучше, но текстура осталась прежней. Тем не менее, Мирай была права, овсянка оказалась сытной и дешевой, а также очень низкокалорийной, и Кара послушно отправляла ее в рот, запивая зеленым чаем.
Она также отказалась от кофе, в основном потому, что любила пить кофе с большим количеством сливок и сахара, но еще и потому, что он был не дешевым. Теперь она выпивала бесплатный кофе в офисе, с неохотой переключившись на использование обезжиренного молока и сахарозаменитель.
Она проглотила еще одну ложку овсянки, изо всех сил стараясь не вздрогнуть.
— На что только не пойдешь, чтобы удовлетворить свое самолюбие, — вслух посочувствовала она.
Остальная часть ее ежедневного меню была ненамного лучше — небольшая горсть жареного миндаля на второй завтрак; миска овощного супа и несколько морковных палочек на обед; фрукты во второй половине дня. На ужин, когда были занятия, она разогревала в микроволновке постную еду, которую держала в мини-холодильнике в кабинете Анджелы, а затем закусывала протеиновым батончиком на десерт. В остальные три вечера она готовила что-нибудь полезное — обычно маленький кусочек курицы или рыбы, немного тушеных овощей. И она позволяла себе
Она быстро вымыла посуду после завтрака, прежде чем начать одеваться на работу. Из-за того, что ее волосы были такими длинными и непослушными, а также из-за того, что ее фен недавно вышел из строя, она стала стягивать свою густую еще не высохшую гриву в хвост или косу. Два взмаха туши и блеск для губ, Кара не стала утруждать себя макияжем.
Она натянула нижнее белье с удовольствием отметив, что лифчик стал чуть свободнее. Импульсивно она вытащила весы из-под раковины и встала на них, и была вознаграждена за свое упорство, по сравнению с прошлой неделей она сбросила еще один фунт. Итак, в общей сложности она сбросила тринадцать фунтов, оставалось десять, тогда она достигнет своей цели.
Пояс юбки, которая всегда была облегающей, теперь стал намного свободнее, ей придется перешить пуговицу на несколько дюймов. В какой-то момент ей придется купить новую одежду, но она решила подождать, пока не сбросит последние фунты, прежде чем вознаградит себя новым гардеробом.
И надевая пальто, она направилась к двери, Кара бросила последний критический взгляд в зеркало в ванной. Она выглядела... хорошо, с некоторым удивлением отметила она. И не только из-за потери веса, которая более отчетливыми сделала ее скулы. Ее кожа выглядела более здоровой, более сияющей, без сомнения, из-за воды, которую она пила, исключив вредную пищу из рациона.
Но не только физические изменения повлияли на нее. Она казалась более спокойной, более зрелой и какой-то более безмятежной. Каждый прошедший день ее разбитое сердце от расставания с Данте, становилось более уверенным и терпимым. Она постепенно начала свыкаться, что он больше не будет частью ее жизни, никогда не будет. Она сосредоточила все свое внимание на работе, учебе и себе, как в физической, так и в эмоциональной части. Она также всерьез задумалась о своем будущем после получения степени в следующем году, рассматривая потенциальные вакансии, на которые могла бы претендовать, задумываясь о переезде в другой город, где могла бы начать новую жизнь.
Кара боялась, что окончательно порвать с отцом для нее окажется слишком трудно, рано или поздно она даст слабину и свяжется с ним сама. Но до сих пор, однако, она держалась за свою решимость, сопротивляясь желанию позвонить, написать или отправить письмо по электронной почте, всякий раз прокручивая в голове их последний разговор, когда у нее возникало искушение позвонить ему. Мираи пришла в неописуемый восторг, узнав, что она фактически дала понять Марку, что он может поцеловать себя в задницу, и еще больше обрадовалась, что Кара не поедет во Флориду на Рождество и, наконец, использует эти деньги на себя.
Она не собиралась лгать и клясться, что пренебрежение отца не причиняет ей адской боли. Но если быть честной с самой собой, нынешняя ситуация ничем не отличалась от той, что тянулась годами. Она всегда первая ему звонила, всегда пыталась каким-то образом продолжить односторонние отношения, отчаянно цепляясь за него. И, возможно, не стоило удивляться, но теперь она чувствовала себя счастливее, не пытаясь постоянно заставлять своего отца обратить на нее внимание. В конце концов, рассуждала она, если сама добровольно не будет ставить себя в ситуации, когда он открыто ее игнорирует, то будет не так уж и больно, если он не будет проявлять никакого участия в ее жизни.