Отчий дом. Семейная хроника
Шрифт:
— Вам кого угодно? — смущенно спросила Наташа, краснея под нахальным взглядом молодого офицера.
— Наталию Павловну Пенхержевскую!
— Петя?!
— Ну да! Я!
Наташа даже не поцеловалась с братом, а, радостно смеясь, закричала в дверь:
— Бабуся! Петр… Петя приехал!.. Почему ты в военной форме? Тебя положительно не узнаешь!
Наташа не без смущения поцеловалась с братом. Точно и не брат с сестрой, а просто хорошие знакомые. Как откормленная утка, выплыла бабушка и вытаращила глаза:
— Что такое?!
Бабушка, как мы знаем, недолюбливала этого внука, называвшего ее когда-то и «бегемотом», и «крокодилом». Но тут все было позабыто и прощено. Бабушка даже заплакала от волнения.
Конечно, отъезд был временно отменен по случаю
— Вы меня не узнали, а я наш дом не узнал. Что вы, какую-то чучелу гороховую сделали?
— Почему чучелу? — обиженно спросила бабушка.
— Да уж очень дико раскрасили…
— Ты лучше объясни, почему ты в военной форме? — спрашивали бабушка и Наташа, разглядывая военного красавца.
— Тебе очень идет военная форма… Но почему?
— Я бросил университет. Сейчас отбываю воинскую повинность, а затем буду служить царю и отечеству: в военную академию хочу…
Одет франтовато. Все на нем в обтяжку, блестит, скрипит, бренчит. Голова острижена бобриком. Усики стрелками. Позванивают шпоры на лаковых сапогах:
— Я в конной артиллерии…
И бабушка, и Наташа не наглядятся на родовитого красавца с таким румянцем загара на щеках, что лицо кажется сделанным из старой слоновой кости.
— Знаешь, Петя, на кого ты похож?.. На Вронского из «Анны Карениной»!
Петр Павлович приятно ухмыльнулся и подтвердил:
— Представь: то же самое мне говорили уже три девицы… А кстати, Людочка Тыркина замужем, конечно?
— Нет. Почему ты этим интересуешься?
Петр Павлович не ответил. Только встал и, ходя, начал напевать:
Любви все возрасты покорны… [564]Оборвал и вспомнил об отце с матерью:
564
А. С. Пушкин. «Евгений Онегин» (VIII, XXIX).
— Ну, а что слышно о милых родителях? Папа все революционно воркует?
Дали ему письмо Леночки. Показали фотографии, присланные из Архангельска.
Прочитал письмо и произнес:
— Десять тысяч тяпнули! Это недурственно!..
Бабушка с Наташей не догадались, что это восклицание Петра Павловича относилось к тому месту письма, где сообщалось о продаже портрета одного из предков, а может быть, не придали этому никакого значения, между тем в тоне восклицания весьма явственно слышалась и зависть, и рождение внезапного озарения:
— Это не-дур-ственно…
В тот же вечер потащил Наташу к Тыркиным. Там появление военного красавца произвело потрясающее впечатление. Когда-то Людочка была влюблена в Петра Павловича, да и он как будто бы таял от ее прелестей. Эти прелести теперь были в полном расцвете. Не то кустодиевская купчиха, не то малявинская баба!.. [565] Оба с восхищенным изумлением поглядывали друг на друга, Людочка вспыхивала зарницами, и пышная грудь ее напоминала землетрясение…
565
МалявинФилипп Андреевич (1869–1940) — художник, один из видных мастеров модернизма. Славу ему принесли экспрессивные образы крестьянок («Вихрь», «Бабы»), которые воспринимались как символы России.
Да и немудрено: конный артиллерист прямо простреливал бедную Людочку своими упорными взглядами в одну, а вернее сказать — в две точки, отчего Людочка испытывала такое чувство, словно качалась на качелях, и даже покрывалась сыростью от трепетной взволнованности. Налицо имелись все признаки «роковой встречи»…
Что касается купца Тыркина и его законной супруги, Степаниды Герасимовны, так сразу было видно, что с их стороны никаких препятствий не имеется, а совсем напротив.
— Вот вы, Наталья Павловна, свое счастье
— Ну, уж это оставьте, пожалуйста! Ничего я не ищу. И счастье не ищут. Оно само приходит…
И тут томный взор на гостя… А тот вполне согласен и кивает головой.
— Именно само приходит! Бывают удивительные случаи в жизни… Принеси-ка, мать, винца французского!.. Мы по случаю встречи с Петром Павлычем выпьем! Да там никак и финь-шампань [566] есть… Тоже прихвати! Так, так… Так хочешь царю и отечеству послужить? Одобряю. Ты из себя очень видный, представительный — тебе бы в гусары или в какую кавалергардию определиться…
566
Финь-шампань —сорт коньяка, производимый на основе виноградного спирта в местности Финь-Шампань (окрестности г. Коньяк во Франции).
— Там денег надо много…
— Ну, что деньги? Деньги — дело наживное… Женишься, в приданое получишь…
Людочка сердится на прямодушного отца: невоспитанный человек, так грубо бросает свои намеки, что стыдно делается.
— У вас всё деньги! Сперва надо полюбить, встретить такую душу, а есть у нее деньги или нет, — в настоящей любви не имеет никакого значения…
А гость напевает:
Любовь — это сон упоительный… [567]567
Первая строка стансов Бертрана, персонажа пьесы Э. Ростана «Принцесса Грёза» (1895) в переводе Т. Л. Щепкиной-Куперник (1874–1952).
Людочка была побеждена вторично и молниеносно. Она была в восторге от предложения Наташи поехать всем вместе в Никудышевку и вспомнить былое милое время, когда… и т. д.
Есть русская пословица: яблочко от яблони недалеко падает. Вот уж нельзя было сказать этого относительно Петра Павловича. Уж как, бывало, отец старался воспитать сынка в гражданском духе, по своему образу и подобию! Но не только не добился желанного, а совсем напротив: сотворил собственного отрицателя. Петр Павлович в гражданском отношении был полной противоположностью родителю. Всякие «передовые идеи» своего отца Петр делал мишенью своего остроумия, своего дядю Дмитрия Николаевича называл «Дон Кихотом никудышевским», а Григория Николаевича — «во Христе юродствующим». Очень неглупый, начитанный, остроумный, от природы талантливый человек, он дерзко разбивал все кумиры передовой интеллигенции, но сам никакого кумира не имел. Никаких обязанностей! Ни перед кем: ни перед Богом, ни перед отечеством, ни даже перед своей совестью. «Жизнь для жизни нам дана» [568] , и никаких рассуждений. Ни к чему вся эта глупая философия. В конце концов, человек — раб желудка и полового инстинкта. Никакой свободной воли не существует. Ты — просто усовершенствованная обезьяна среди обезьян же, именуемых в зоологии «homo sapiens»… Конечно, тут еще нет никакого равенства, ибо и обезьянье царство отличается большим разнообразием внешних форм и достижений в разных качествах и способностях. Бог — красивая выдумка. Дураки пусть верят, это выгоднее умным. Совесть — дело условное: это просто известный кодекс приличий, обязательных для твоего общества, и все, признавая этот кодекс лицемерно, стараются обойти его сторонкой в собственных интересах. Дураки пускай поступают по совести — это выгоднее умным.
568
Возможно, аллюзия на стихотворение митрополита Филарета, написанное в ответ на стихи А. С. Пушкина «Дар напрасный, дар случайный…» (у Филарета: «Жизнь от Бога мне дана»).