Отчий дом. Семейная хроника
Шрифт:
И вот молодежь спешила попасть если не в герои, то хотя бы — в акушерки, тем более что, по исследованиям ученых марксистов Струве и Туган-Барановского, Россия — в интересном положении: капитализм растет, как живот беременной женщины, а родится непременно социальная революция. Пес с ней! Хоть какая-нибудь революция! Столько поколений интеллигенции ждали и бредили этой заморской гостьей, а она все не приходит, надувает. С мужиком ничего не вышло. Авось выйдет с рабочим. Без веры невозможно…
Уверовали в «рабочего»…
А ведь еще Достоевский отметил: уж если русский человек во что-нибудь поверит, то не просто поверит, а уверует, сотворит себе из этого религию [303] . Если, например, он перестанет верить в Бога, то даже из атеизма сотворит себе Бога!
Так было с молодежью. Иначе вышло с «отцами». Немногие, боясь очутиться за бортом исторического корабля, предали веру своих отцов и стали притворяться марксистами. Появился особый вид помеси народника с марксистом (породистого пса с дворняжкой) [304] . Но большинство отцов старую веру утратили, а в новую не уверовали и пошли торной дорогой так называемого
303
«Атеистом же так легко сделаться русскому человеку, легче, чем всем остальным во всем мире! И наши не просто становятся атеистами, а непременно уверуют в атеизм, как бы в новую веру, никак и не замечая, что уверовали в нуль» («Идиот». Ч. IV).
304
Имеются в виду экономисты, литературные критики, историки, соединявшие народническую идеологию с убежденностью в существовании экономических законов развития, определяющих смену общественно-исторических формаций (исторический материализм). К ним относились, например, видные литературные критики Е. А. Соловьев-Андреевич, А. И. Богданович и др.
305
Ионыч — см. коммент. 228. Чебутыкин — персонаж пьесы А. П. Чехова «Три сестры» (1900), человек, разочаровавшийся в жизни, потерявший веру, духовно опустившийся.
306
Романы «Санин» (1907) М. П. Арцыбашева и «Дух времени» (1907) и «Ключи счастья» (1909–1913) А. Н. Вербицкой, а также «Люди» (1910) А. П. Каменского, «Гнев Диониса» (1911) Е. А. Нагродской и др. стали ответом на увлечение русского общества философией Ницше и идеями феминизма. В своих произведениях авторы призывали к раскрепощению и следованию биологическим инстинктам, что, в свою очередь, по их мнению, должно было способствовать раскрытию артистических и интеллектуальных способностей человека.
Да, невозможно русскому человеку без веры, без кумиров, без мечтаний о Граде Незримом. Вон в Западной Европе иначе: там при переписи населения в листиках даже особая графа лиц, не принадлежащих ни к какой религии, имеется. Много таких жителей, и живут они спокойно, без всяких проклятых вопросов и угрызений совести и сомнений, довольствуются тем, что можно урвать у жизни в маленьком кружочке своего бытия. На небеса не заглядываются: не стоит попусту время тратить. Давай синицу в руки, а журавли пускай себе в небесах летают!
У нас по-другому. Обидится любой мещанин захолустного городишка, если заподозришь его в таком безразличии:
— Что я, свинья, что ли! Поди, я по образу и подобию Божьему сотворен…
Вон наш знакомый, алатырский купец Тыркин: разбогател и разъелся на хлебном и пароходном деле, а все на совести неспокойно. Не о хлебе едином печется. За пять лет немало добрых дел натворил: богадельню для престарелых устроил, для уездного училища дом построил, койку в память умершей супруги в больнице на свои средства содержит, купол на соборе позолотил!
То же и другой наш знакомый, симбирский купец Ананькин: каждую субботу на своем дворе нищих кормит, на голодающих жертвует, каждую весну где-нибудь в монастыре единоверческом поживет, а потом в свою березовую рощу, у Кудышевых купленную, кукушек послушать приезжает — погрустить да за водочкой поплакать о хорошей неведомой праведной жизни и о горькой судьбине каждого человека: из земли бо родимся, в землю превратимся…
Всем: и мужикам, и купцам, и дворянам — в сокровенных мечтаниях Град Незримый чудится…
Беспокойна душа русского человека. Никак не приучишь ее курицей по своему грязному двору ходить. Крылатая душа, все норовит к небесам взлететь, в небесной синеве поплавать, в туманах синих, в блеске солнечном, в тучах громовых. Больно уж широки, бескрайны просторы русские, больно далеки горизонты с далями притягивающими, больно сказочно-таинственны леса дремучие. И всё сладостной грустью о далеком и несбыточном пропитано. И сказки русские, и песни русские. А великие многоводные реки: Волга, Кама, Ока, Днепр, Дон! Широкими стеклянными дорогами бегут по этим просторам к морям синим и непрестанно беспокоят душу и сердце неугомонными думами о краях далеких, неведомых, заставляют грезить о великом счастье, которое, как клад заповедный, не дается в руки русскому человеку…
Немало теперь ученых умников развелось, которые утверждают, что русскую душу славянофилы да народники выдумали, что у нас, русских, нет никакого «национального лица» [307] . У всех культурных народов такое лицо имеется, а у нас нет.
Каждый из таких народов выработал свой законченный национальный внешний и внутренний психологический тип. За словом «немец», «француз», «англичанин», «американец» — всегда рисуется определенный образ, с определенным содержанием. При слове же «русский» — ничего определенного не рождается.
307
Славянофильство — направление русской общественной
Такой ученый умник сейчас же вспомнит о ходячей сказке про какую-то «широту русской натуры» и скажет:
— Старо! Никого этим не обманешь.
Ему даже стыдно и неловко повторять эту ходячую пошлятину, и он сейчас же с иронической улыбочкой заговорит о купце, который один хочет в двух каретах ехать или бьет в ресторане зеркала, мажет горчицей физиономию лакею и кричит: «За все плачу наличными!»
Да, бывают и такие дикие случаи с русским человеком. Смешно и возмутительно такое проявление «душевной широты». Но и тут все-таки эта широта имеется: в душевном экстазе, пусть диком и возмутительном, русский человек не жалеет денег, деньги теряют над ним власть. Но ведь приводить такие примеры — значит отделываться шуточками от серьезных вопросов…
Это тоже — ходячая пошлятина и так же старо. Ну, а вот это беспокойстворусской души? Разве русская история на протяжении веков не дала нам тысячи примеров, в которых широта натуры является в иных, высоких образах? А множество русских людей, мужчин и женщин, различных классов и сословий, бросавших свои богатства и привязанности и уходивших в монастыри спасать душу? А боярыня Морозова [308] ? Протопоп Аввакум? [309] А наш раскол, с его гонениями, рождавший миллионы ищущих спасения в «древнем благочестии»? А наше неумиравшее сектантство, рождавшее «бегунов», «самосожигателей», «духоборов»? [310] Неважно, что в них — тьма, а важен свет, который в этой тьме светит: жажда праведной жизни, праведной веры, искание правды Божией, попираемой земной кривдой. Пусть невежественный купец способен в пьяном виде набезобразничать, но важно, что свое безобразие он чувствует, понимает, важно, что он нет-нет да и затоскует в своем свинятнике, и начинает изо всех сил свою свиную жизнь приукрашивать делами добрыми, щедро жертвуя из скопленных капиталов на культурные и благотворительные дела своего города. Сколько таких беспокойных совестью темных людей рождал и продолжает рождать русский народ — мечтателей о другой, чистой и праведной, жизни? В любом провинциальном городе вы найдете немало вещественных памятников этой беспокойной совести и широты натуры в виде ли храма, больницы или ночлежного дома, родильного приюта, столовой для бедных.
308
Морозова(Соковнина) Феодосия Прокопиевна (1632–1675) — боярыня, старообрядка, состояла в переписке с Аввакумом. Арестована в 1671 г. Умерла в заточении в Боровске.
309
Аввакум. —Кондратьев Аввакум Петрович (1621–1682) — глава старообрядчества, идеолог раскола в Православной церкви, протопоп, духовный писатель. Наиболее известное его сочинение «Житие протопопа Аввакума»). Аввакум выступил против исправления церковных книг патриархом Никоном, изменившим по греческим образцам некоторые обряды и тексты богослужебных книг, за что до конца жизни терпел преследования: в 1653 г. был сослан в Тобольск, затем в Енисейск. После нескольких возвращений в Москву и увещеваний его расстригли, прокляли и затем сослали в Пустозерский острог, а после приговорили к сожжению.
310
Раскол —общественно-религиозное движение в России середины XVII в., направленное против официальной церкви, возглавлявшейся патриархом Никоном, и к концу XVII в. получившее название старообрядчества. Бегуны —старообрядческая секта, члены которой намеренно обрекали себя на жизнь «без определенного места жительства», документов и какого-либо гражданского положения. Самосжигатечи,или «самосожженцы», — крайне непримиримое и изуверское по отношению к своим адептам течение, которое предписывало последователям кончать свою жизнь в огне. Духоборыотказываются признавать любую мирскую власть, верят, что Бог неотделим от человека, а их духовные вожди — это новые воплощения Иисуса Христа. Они не признают священства и отрицают таинства крещения и брака.
Тесно и душно русскому человеку даже в своем благополучии. Копит-копит деньгу, а потом как будто ни с того ни с сего заскучает, затоскует и поломает всю свою жизнь; либо запьет, разорится и в босяках, как Любим Торцов, гуляет, либо, как описанный Горьким в «Фоме Гордееве» волжский купец Артемьев, все свои богатства на добрые дела раздаст [311] , а сам в черную ризу облечется и, приняв великий постриг, в монастыре свою бурную жизнь кончает…
Тоска живет в русской душе неистребимая по какой-то великой правде, попранной жизнью человеческой.
311
Любим Торцов — персонаж комедии А. Н. Островского «Бедность не порок» (1853), промотавший свое состояние, но сумевший остаться, несмотря на свое падение, порядочным человеком. В повести М. Горького «Фома Гордеев» (1899) представлена широкая картина русской купеческой жизни на сломе эпох и разнообразные типы купцов (Игнат Гордеев, Яков Маякин, Ананий Щуров, Африкан Смолин, Тарас Маякин, однако Артемьева нет). Возможно, эта фамилия возникла у писателя потому, что артист А. Р. Артемьев (Артем) играл в пьесах М. Горького, но не исключено, что она возникла по созвучию с Артамоновым («Дело Артамоновых» было знакомо Чирикову).