Отдать долги. Книга 3
Шрифт:
Мишель выпрямилась и наконец-то посмотрела в лицо Жозефу. Уголок ее губы нервно дернулся, словно девушка силилась изобразить улыбку — и не могла. Зато слезы сразу высохли.
— А что? — с вызовом спросила она, чуть прищурившись. — Тая неправа? Тебя ведь на самом деле никто не волнует!
— Меня волнуешь ты, — возразил брюнет.
Почему-то эти слова окончательно разозлили девушку.
— Волную в чисто физическом смысле, верно? — с нарочитой иронией уточнила она — и если надеялась вывести Жозефа из себя, то пока безуспешно. Он лишь улыбнулся
— В том числе и в физическом. Но не только… конечно. И ты сама это знаешь.
— Вовсе нет! — глаза Мишель заискрились яростью. — Если бы тебя волновала я, тебя волновали бы и мои друзья!
— Друзья? — насмешливо протянул Жозеф. — Кто именно? Неужели Назар?
Это было последней каплей.
— Ненавижу! — выдохнула она, перегнувшись через стол. — Понимаешь?! Просто ненавижу!
— Мишель… перестань… — устало вздохнув, попытался остановить начинающийся ураган фантом, однако добился противоположного результата. Спокойный тон собеседника только распалил девушку еще больше. Мишель вскочила на ноги; щеки ее пылали, а грудь тяжело вздымалась.
— Ты — монстр, просто бесчувственный монстр! — выпалила она и стремглав выбежала из столовой.
Мишель заперлась в комнате Таисии и не открывала на настойчивый стук Жозефа.
А стучал он долго и упорно. Сначала просто стучал, потом уговаривал и, наконец, отчаявшись, ушел.
Мишель же всю ночь просидела в кресле у окна… и заснула тоже в нем.
Глава 24. Роковое приглашение
К утру Мишель немного успокоилась, хотя обида на Жозефа не прошла но к завтраку девушка все-таки спустилась — отчасти от голода, ведь она не ела почти сутки.
Жозеф уже сидел за столом и хмуро наблюдал за хлопочущими вокруг него служанками. Услышав звук открываемой двери, он поднял голову, а при виде Мишель сразу встрепенулся.
— Мишель… — его голос прозвучал почти растерянно. — Ты… ты как?
Девушка мрачно глянула на него и холодно ответила:
— Отлично!
Она принялась накладывать себе в тарелку еду из всех блюд подряд, не особенно разбираясь, что берет — оливки, яйца, салат… Все-таки сутки голодовки — это долго!
— Ты все еще злишься? — помолчав, осторожно спросил Жозеф.
Она пожала плечами и начала ожесточенно есть, почти не чувствуя вкуса пищи.
— Мишель! Ты слышишь?
Девушка сделала вид, будто оглохла. Заметив на столе узкий конверт карамельного цвета, с преувеличенным интересом воскликнула:
— О! Гляди! Письмо? От кого же?
Жозеф подавил вздох и устало пояснил:
— Это приглашение на очередной светский вечер. Я не думаю, что сейчас время…
— Почему же? — возразила Мишель. — Очень даже время!
Златовласка торопливо вскрыла письмо, но, разумеется, прочесть его не смогла — оно было написано на незнакомой ей вязью.
— Что тут сказано? Где и когда этот бал? — требовательно осведомилась она и протянула фантому листок,
Жозеф неохотно взял письмо и быстро пробежал его взглядом.
— У Натали Эфесской. В девять вечера.
— Нашей Натали? — удивилась Мишель.
— Ну, не уверен, что она «наша»… — протянул мужчина. — Но — да, я имею в виду именно ее!
— Вот как! — задумчиво обронила девушка, сделав глоток горячего шоколада. — Я, пожалуй, пойду. Мне не мешает развеяться.
— Хорошо, пойдем, — без особого воодушевления согласился Жозеф.
Мишель посмотрела ему в глаза и покачала головой:
— Нет. Нет, Жозеф.
— Что — нет? — не понял он.
— Пойду лишь я. Мне нужно… нужно успокоиться. Побыть одной.
Жозеф сдержанно кашлянул и, тщательно подбирая слова, произнес:
— Мишель, милая… здесь так не принято. Приличная молодая женщина не может появиться в обществе одна. Только в компании мужчины, родителей, няньки… Но только не одна. Те, кто постарше, еще могут себе позволить такую роскошь, но столь юным и хорошеньким, как ты, нужно найти компанию.
Мишель обиженно насупилась. Ее даже не смягчило упоминание Жозефа о ее юности и миловидности.
— Понимаю, но это несправедливо!
— Возможно. Но я тут не при чем.
Мишель пару мгновений размышляла, потом беспечно тряхнула золотистыми кудрями и уверенно заявила:
— По-моему, ты преувеличиваешь. Леди Натали — наша добрая знакомая. Я волне могу прийти одна.
— Не думаю.
— А я думаю! — отрезала девушку, ставя точку в разговоре.
Хотя Мишель и сказала, что совершенно спокойно пойдет на прием одна, на самом деле не ощущала в себе уверенности для столь эпатажного, по меркам Агата, поступка. Но отступать не хотелось — пришлось бы признать правоту Жозефа, а девушка была слишком зла на него.
К вечеру Мишель подготовилась основательно, надеясь блеснуть на светском приеме. А поскольку главных соперниц в лице утонченной Таисии и яркой Дианы не было, задача оказалась вполне осуществимой. Во всяком случае, сама Мишель была довольна достигнутым результатом и еще долго крутилась у зеркала, любуясь отражавшейся в нем изящной золотоволосой девушкой в сильно декольтированном изумрудном платье, обильно присыпанном сверкающей пылью стразов.
Вечер начинался неплохо.
Натали Эфесская встретила Мишель очень горячо, даже заключила девушку в жаркие объятия и с преувеличенной радостью застрочила:
— Как хорошо, что ты пришла, душенька! Это просто прекрасно! А где мой милый Жозеф?
Мишель смутилась и, мысленно проклиная собственное упрямство, неуверенно ответила:
— Он… он плохо себя чувствует…
— Так ты одна? — в голосе Натали послышалась нотка растерянности. Впрочем, женщина тут же взяла себя в руки и снова расплылась в улыбке: — Ничего страшного, милочка! Это, конечно, необычно, но можешь смело рассчитывать на мою поддержку!