Отдай моего сына
Шрифт:
— Ну, рассказывай, блондинка, кто такая?
— Я… — начинаю, замешкавшись. — Аврора. Я из Москвы.
— И что же Аврора из Москвы делает в наших краях? — усмехается и натягивает уголки губ так сурово, страшно, но в то же время обольстительно, что я опять теряюсь.
— Это прозвучит странно, но меня похитили… — говорю чистую правду. Не задумываюсь, кто он, зачем ему эта информация. Он спас меня, и я готова отблагодарить его хоть как-то. Рассказываю, даже не чувствуя никакого подвоха. Его же тут нет, да?
— Странно, —
— Потом нас… Продали. По одной. Так я попала сюда. Четыре дня назад. Меня вели как раз к мужчине, с которым я должна была…
Я замялась.
Наверное, переспать, да?
Но я не уверена. Я такое в книжках читала.
— Не знаю. Возможно, лечь с ним в одну кровать, — наивно отвечаю, краснея. Четыре дня меня колотила сильная дрожь, я рыдала даже во сне, а теперь смущаюсь перед этим мужчиной, боясь сказать слово «секс».
— Лечь с ним в одну кровать? — передразнивает, явно глумясь надо мной.
И опять лицо горит. Уже вместе с ушами.
— Угу, — киваю, стискивая пиджак в ладонях.
— Ясно всё с тобой, — отворачивается. Он что, даже не скажет, что это бред? Звучит сомнительно, не так ли?
— Вы мне верите? — задыхаюсь, сама не ожидая от себя такого вопроса.
— А есть повод не верить? — говорит уже холоднее.
— Нет-нет! — оправдываюсь. А то не дай бог подумает, что я его обманываю, чтобы… не знаю. В дом его проникнуть! — Всё так.
Больше он мне ничего не отвечает. Мы едем в такой тишине, что я невольно засыпаю на пять или десять минут. Вырубает в один миг, когда понимаю, что наконец спаслась из того дома.
Но я снова просыпаюсь, когда вижу перед глазами мёртвое тело.
Подпрыгиваю на сиденье авто, выпрямляюсь и растерянно смотрю по сторонам. Всё тот же салон. Всё та же кожа, которой пропах весь салон. Те же мужчины.
Сон словно рукой снимает.
— А куда мы едем? — решаюсь спросить.
— Ко мне домой, — отвечает мужчина рядом, блокируя экран телефона.
— Хорошо, — киваю, хотя напрягаюсь. — А что вы со мной сделаете? — может, не стоит тогда с ними разговаривать, а стоит уже пытаться открыть дверь, чтобы сбежать отсюда? — Не убьёте ведь? Поможете домой добраться? Мне бы…
Хочу сказать «позвонить родным», но осекаюсь. У меня их нет.
— Домой…
— Поможем, — сухой и короткий ответ. По тону слышу, что не стоит с ним сейчас говорить. Может, он устал. Или же… Настроения нет? Но всё равно что-то или кто-то тянет меня за язык.
— А как вас зовут?
— Валид.
И опять исчерпывающий ответ.
Так, значит, Валид… Его звали тогда, когда я сидела в шкафу. Ясно.
Больше я не решаюсь задавать вопросы. Хотя мне очень хочется узнать, откуда он знает русский. Он ведь с виду чистокровный араб. Кожа смуглая, лицо такое… Жестокое, с острыми чертами. Нос с горбинкой, пухлые губы. А взгляд… Из-под тёмных и густых бровей буквально убивает наповал. Особенно злой.
Но он красивый. Очень. Я никогда таких мужественных и больших мужчин не видела.
Взгляд скользит на пальцы.
Длинные, мощные. Ладонь большая.
Я как представила, как он ей затрещину даст… Аж в горле от испуга пересыхает.
Я отвожу взгляд, внезапно понимая, что только что делала. Рассматривала его. Пялилась без стеснения. И какого-либо угрызения совести!
А теперь смотрю в окно и пытаюсь унять смущение.
Через полчаса мы останавливаемся у многоэтажки почти в центре города. Всё пестрит огоньками, яркими вывесками даже в спальном районе.
Мне открывают дверцу машины, помогая выйти из салона. А дальше… Валид проходит мимо меня и тихим, но твёрдым голосом говорит:
— За мной.
Глава 3
Мы оказываемся в двухкомнатной, но просторной квартире. Я бы не сказала, что здесь кто-то живёт. Вообще нет. Осматриваюсь по сторонам. Цепляюсь за каждую мелочь. Пыли нет. Вообще ничего нет. Ни привычных рамок, как у нас в общаге. Ничего нигде не лежит. Даже одеколон, которым пахнет мужчина, не попадается на глаза. Всё выглядит таким холодным, одиноким и пустынным, что создаётся ощущение…
Тут вообще никто не живёт.
— Иди в ванную. От тебя воняет этими отвратительными духами, — произносит грубо, скидывая с себя обувь. Принюхиваюсь. И правда. Слишком сладкие и провокационные. Меня готовили к ночи с тем уродом…
Скорее снимаю с себя пиджак, аккуратно опускаю его на вешалку. И опять смотрю в центр гостиной.
Быстро нахожу дверь в ванную комнату.
— А во что можно будет переодеться после ванной? — спрашиваю аккуратно. Я сама была бы не против помыться и смыть все прикосновения, которые я терпела эти дни. Да банально хочется остаться одной.
— Сейчас.
Мужчина скрывается в другой комнате. Я стою посреди зала и понимаю, что это жильё… маловато для него. Думала, такие люди живут в просторных хоромах.
А не… в этом.
Потому что мужчина буквально перекрывает собой дверной проём.
Кидает мне чёрную ткань, которую я ловлю.
— Спасибо.
В ответ — тишина.
Чтобы не надоедать ему — бегу в ванную. И всё же поражаюсь этой чистоте. Все гели и шампуни (мужские) закрыты и новые.
Напрягает.
Купаюсь я быстро, но сижу на дне душевой кабины ещё полчаса. Слишком много думаю.
Как бы я ни хотела здесь остаться — всё же поднимаюсь, обтираюсь полотенцем и накидываю чёрную безразмерную футболку на голое тело. Ткань доходит до колена, а горловина настолько широкая, что постоянно съезжает, оголяя плечо.
Поправляю её в очередной раз и выхожу из душной ванной. Покрываюсь мурашками от мощного кондиционера, съёживаюсь от прохлады и не знаю, что делать дальше. Пойти к Валиду? И что я скажу? Я искупалась?
А может, спросить, могу ли я лечь на диване?
Или…