Отдай свою душу
Шрифт:
— Сядь и успокойся!
Никому такое не прощаю… Кроме неё.
Присаживаюсь, пытаясь задавить в себе бурлящее чувство негодования.
— Для начала, с добрым утром! Учитывая, где ты провёл ночь, выехал самостоятельно и сейчас здесь без видимых повреждений, прихожу к выводу, что всё замечательно, — вытягивает губы трубочкой и отводит их влево — крайняя степень довольства. — Ребята, правда, перенервничали, когда твою машину загнали на территорию Верова, но это ж не в ближайшую лесопосадку, так что мы приняли решение не дергаться.
Угу, Регина Викторовна, значит уже и охрана на вас. Хотя,
Поднимает на меня взгляд, демонстрирует шикарный фейспалм:
— Рудов, брось! Ты реально думаешь, что я должна была сидеть со сложенными руками, пока тебя так штормит? Радуйся, что я не осуществила свой первый план и просто не заперла тебя, как прыщавого подростка, пока не перебесишься, — выговаривает раздраженно. — Хотя ты — он и есть! Только уже без прыщей…
Я потихоньку начинаю приходить в себя.
— А вообще… мне обидно… ты так легко поставил под сомнение мою преданность… Бл. ть… Женька! Меня даже шантажировать нечем и некем, кроме тебя… — голос становится глухим и таким тоскливым, что я физически ощущаю её одиночество…
— Регин, прости, я…
— Прощаю! — на выдохе и прерывая. — Это, — машет мятым листочком, но так, что я все равно ничерта не могу рассмотреть, — к работе не имеет никакого отношения. И если ты, Евгений Егорович, ещё раз попробуешь во мне усомниться, больше меня здесь не увидишь! А теперь к делу! На что там тебя успел раскрутить Иван Сергеевич? И что нам предлагают в довесок к Анжеле Ивановне?
Пересказываю нашу беседу с Веровым. Минута молчания, а потом такая же минута неудержимого хохота. Захватывает волосы собирая в хвост, замирает на пару секунд и отпускает, давая им опять рассыпаться.
— Значит, это правда… Хм… Веров, и тебя, наконец, проняло… — тихо, почти про себя, с интонацией удовлетворенности.
— Что "правда"? — я бы тоже не прочь узнать подробности.
— Придёт время узнаешь. Тебе, дорогой, сейчас будет не до деталей чужой личной жизни.
Поднимается, расправляет плечи, вздергивает подбородок.
— У тебя встреча через пятнадцать минут. А после мы подумаем, как выбраться с минимальными потерями из той мясорубки, в которую предлагает нам залезть уважаемый Иван Сергеевич, — резко поворачивается ко мне. — А что по этому поводу думает Энджи? Времени-то на ловлю розовых слоников, как ты планировал, в ближайшем будущем точно не останется.
— Это мы с ней ещё не обговорили, но…
— Что?!! Ну, мужики! — возмущение и презрительная улыбка. — Сами все решили, сами договорились… Женя, у Энджи не тот характер, чтобы игнорировать её желания. Один, вон, уже доигнорировался… Встреча! А потом уладь это! Всему вас учи! — огненная волна перед глазами и она исчезает из офиса.
Проверяю телефон, пропущенных нет. Так, Энджи, что-то ваш разговор затянулся. Набираю сам. Не отвечает. Чёрт! Где там мой маленький шпион? Петь, я с тобой не рассчитаюсь…
Всё хорошо. Уехали. Деда — на работу, мама — в универ.
Энджи, и?..
Секретарь напоминает, что уже пора в конференц зал, папку в руки и вперёд. Разминаю шею. Ладно… Эндж, если тебе нужно
Встреча прошла успешно, но более нервно, чем ожидалось. Что, Рудов, легко было не смешивать работу и личную жизнь пока её не было?.. Звонка так и нет… Энджи, я — не Иван Сергеевич. Моё терпение не бесконечно…
Отчёт — здания университета не покидала.
— Значит так, — начинает Регина, — первые две задачи: Герасимова в игнор, сам рано или поздно отвалится; с отцом мириться — в открытой конфронтации мы будем слишком уязвимы, даже с поддержкой Верова. А это, — на стол ложится список не менее чем из 20 названий фирм и их владельцев, — те, кому ваше с Иваном Сергеевичем слияние очень не понравится. Половина из них ждёт только отмашки, чтобы начать рвать все на себя. Слияние без примирения с отцом — отмашка. Мы не выдержим.
Просматриваю список, да, все конкуренты мне знакомы — ничего нового, но какого хера их так много? Когда думал об этом, их количество, как правило, не переваливало за дюжину…
— Как ты представляешь себе примирение с отцом? — интересуюсь как чем-то из области фантастики.
— Ну, все знают, какие б разногласия у вас не произошли, ты его наследник, гордость, да, и в общем-то единственный любимый ребёнок. Чем ты его прижал?
Отвечаю.
— Бл. ть!!! Женька, ты дебил?!! — хватается за голову, зажмуривая глаза и практически выкрикивая.
— Мне нужно было что-то реально действенное, что остановило бы его сразу. Других вариантов у меня не было… и нет.
Поднимает голову с рук, на которых она только что лежала.
— Ну, Рудов, учитывая, что у тебя до сих пор нет дырки в башке, он тебя, и правда, любит. Блин… с кем я связалась…
— Извини, что не предупредил…
— Да, ладно… Просто задача несколько усложняется… мне нужно подумать. И хватит мельтешить, езжай к своей Энджи и не возвращайся пока не убедишься, что она все поняла правильно! Час в день — это час, а не весь вечер или тем более ночь!
Не звоню. Хочу услышать лично объяснение, почему нарушила обещание и не позвонила сразу же после разговора с отцом. Подъезжаю к универу, захожу, в холле не сказать, что многолюдно…
Дежа-вю… Мать его!
Энджи на подоконнике. Герасимов перед ней. Касается пальцами её щеки, через которую тянется кровавая ссадина. Закрываю — открываю глаза. Кровавая?!!
Глава 13
Энджи
Даю на прощание наставления близнецам. Федя крепко держит за руку, не желая отпускать. У Петра какие-то грандиозные планы на прогулку в саду. День проведут под присмотром Игоря, нашего садовника, отличный дядька, которого мальчишки любят и уважают. Когда Света описывала первые впечатления от встречи с детьми, она, смеясь, упомянула о том, что подумала, что их воспитанием занимается охранник и садовник… Я не стала её тогда шокировать… Но, на мой взгляд, пусть это будет лучше адекватный садовник, чем какая-нибудь стерва с уймой дипломов и сертификатов. С этой ролью я и сама отлично справлялась… Со следующей недели близнецам в детский сад, но если мы переходим в режим обороны… если он согласится… Сердце сжимается и начинает ныть…