Отдай туфлю, Золушка!

Разумовская Анастасия

— Летающие кони! — резко выдохнула я. — Хочу таких же.

— Губа не дура. Услуга не стоит оплаты.

— Один конь?

Его левая бровь оказалась очень выразительной. Кто бы мог подумать!

— Хорошо, — я вздохнула. — Тогда просто полетать на одном из них верхом. Самой. Свободно.

— Самой, — довольно отметил мой промах Чертополох.

Я пожала плечами, сделав вид, что не поняла намёка.

— Вам сложно что ли? Не такая уж и большая награда.

Мне показалось, или фиолетовый левый

глаз полыхнул сиреневым огнём?

— Хорошо.

Ну и чудненько. Я всё равно не собираюсь больше встречаться с принцем. А он, уверена, давно забыл об убогом мальчишке. У него там шикарных девчонок полно. Я сама видела.

— Сделка заключена, — мягко сообщил колдун. — Я отпускаю тебя. Но помни: каждый раз, когда принц захочет, чтобы ты была рядом, а у тебя будет для этого возможность, ты не сможешь нарушить сделку. Нарушение соглашения повлечёт за собой тяжёлые последствия. И каждый следующий раз наказание будет становиться ужаснее.

Я вздрогнула.

— Нет, подождите!

Но он лишь усмехнулся. Щёлкнул пальцами.

— Поздно. Тебе пора.

— Меня отвезут… — начало было я, но тут увидела зеркало.

Обычное зеркало в полный рост. Оно висело между столом и окном справа и до этой минуты вовсе не бросалось в глаза, но сейчас его поверхность серебристо замерцала.

— Тебе туда, — кивнул в его сторону Чертополох и взял в руки перо.

— До свидания! — вежливо попрощалась я, как и многие, произносящие эту фразу, от всей души желая, чтобы это самое свидание не состоялось.

И шагнула в зеркало. Тоже мне, удивил! Как будто я фильмов не смотрела. Вот лошади, скачущие по воздуху — это да. А зеркальный портал… п-фе.

Ну и, конечно, вышла из зеркала собственной комнаты. Вернее, выпала, больно ударившись коленками. То есть, я правильно понимаю, что колдун может тоже самое сделать в любой миг? Бр-р. А нужно ли мне вообще зеркало в комнате? В конце концов, одеться без помощи второго человека я всё равно не смогу, а, значит, заметить складку, волосинку или что-то в этом роде может помощник. Ну а тогда мне достаточно и карманного зеркальца. Пусть Чертополох попытается выйти из портала размером с ладонь.

Я хихикнула.

Хотя, как знать, может он и это может? Ужасно неприятно чувствовать свою комнату настолько доступной для всяких.

Занавесив зеркало первой попавшейся тряпкой, я стянула одежду, зевая, убрала её под кровать, забралась на тысячу и одну перину, натянула одеяло. Окно всё ещё оставалось открытым, и неприятный слежавшийся запах начал потихоньку выветриваться.

Всё. Спать. Надеюсь, когда я проснусь, это уже будет мой, нормальный мир.

Но — увы.

Когда я открыла глаза, то увидела всё ту же постылую, яркую комнату. Ненавижу!

Я села на постели. Что же это получается?

Нет, невозможно, чтобы сон, во-первых, длился так долго. Во-вторых: во сне не спят. Есть, конечно, кошмары, в которых ты просыпаешься раз за разом и не можешь проснуться, но… но не спишь! Вот так, чтобы всё привычно продолжалось, как в реальной жизни.

— Дрэз, — прошептала я, вставая, — давай не врать самим себе? Договорились? Никогда себя не обманывала и не надо начинать.

Я подошла к окну, рванула тяжёлую гардину, едва не вырвав её с мясом. Залезла на подоконник, сняла аккуратно с карниза и бросила на пол, подняв целую тучу пыли. Расчихалась.

— Если это не сон, то — что? Будем рассуждать логически. По сути, у нас лишь два варианта. Третий — перерождение — отпадает. Перерождаются в начало жизни. А мне тут… Хм. А, кстати, сколько мне лет?

Спрыгнув на пол, я подошла к зеркалу, сняла с него ткань. Всмотрелась придирчиво. Думаю, лет семнадцать-восемнадцать. Старовата для перерождения. Высунула язык на всякий случай (вдруг Чертополох наблюдает за мной из своего страшного-ужасного замка?), снова завесила.

— Либо я — попаданка, и фентези не врёт. Либо… Ну либо я сошла с ума. Кажется, есть такое заболевание психики, при котором у тебя устойчивое ощущение, что ты — не ты, мир — не твой мир, и жизнь — не твоя жизнь. Забыла, как называется.

Мои мысли вслух прервали вопли маменьки.

— Как это пропала?! Куда пропала?! Вы вдвоём оставались ночью! Говори, стерва, куда дела мою дочь?!

Так. Про Золушку-то я и забыла совсем. А она, конечно, не знает, что я вернулась благополучно.

Я выбежала на лестничную площадку.

— Эй, маменька! Я тут!

Дородная женщина (неужели она реально моя мать?!) подняла на меня побагровевшее от гнева лицо. Ещё никогда я не видела её в такой ярости (или видела, но не помню?). Золушка в привычном залатанном платьице перед ней казалась побитой собачонкой. Обе посмотрели на меня снизу-вверх. И меня неприятно кольнуло заплаканное лицо сестрёнки.

— Но ты же… но Черто…

— … чертовски забавно получилось, да! — весело выкрикнула я. — Маменька, прости. Я вчера просто пошутила над сеструхой, а та, глупышка, и поверила. Ты ж знаешь, какой она наивняк.

Маменька поджала пухлые, несколько расплывшиеся губы.

— Ты раздета, Дризелла. Вернись в свою комнату. После поговорим.

— Ага, — я лихо встряхнула головой. — Золушка, пошли. Поможешь.

— Что у тебя с волосами?!

Ёжики зелёные! Совсем забыла. Я снова обернулась к потрясённой матери.

— Да отросли малость. Заодно и постригусь.

— Дризелла!

— Дрэз.

— Волосы — это красота женщины, — раздалось слева от меня ехидное. — Дризелле они не нужны. Всё равно не помогут.