Отдельный батальон
Шрифт:
Грохнет Брехт в подъезде «кровавую гебню», и высунутся соседи. Значит, нужно чуть уменьшить звук. Стрельнуть через небольшую диванную подушечку. А ещё, обязательно, нужно одеться в неприметную одежду. Жалко ли верного ленинца и заслуженного чекиста. Да, ни грамма. На его совести тысячи человеческих жизней. Вон, случай со староверами показателен. Лично операцией руководил и сейчас лично проводит истязание в тюрьмах Владивостока.
А ещё нужно обставить дело так, чтобы окончательно запутать следствие. Что нам куча детективных фильмов советует? Ритуальное убийство с морем непоняток. Отрезать голову, например. Ставим галочку. Отрезать кисти рук и унести с собой. Ещё галочку. О. Сам придумал. Нужно купить большую свёклу и, когда голова будет отрезана, то поставить её вместо головы. И живот
А спасёт ли это Брехта? Начнут копаться опера в бумагах и найдут тот самый ответ про Брехта, что он получил высшее образование в Свердловске, в УПИ. Поинтересуются у Трилиссера, зачем это? Что ответит Меер Абрамович? Что начальник подозревал в чём-то комбата. Вот!!! Ещё хуже будет! И что делать?! Валить ещё и Трилиссера? Обоих расстреляют, когда НКВД возглавит Берия и начнёт чистить аппарат, уничтожать всех этих захлебнувшихся кровью уродов. Не жалко ни капли. Туда им всем и дорога. Сколько людей пострадает, чтобы эти упыри выслужились, лишнюю звёздочку заработали. Шпалу на ромбик поменяли. И заехали в квартиру главного инженера крупного завода, который тащил на себе производство. Не жалко.
Нет. Трилиссер пока нужен. Может и не заинтересуются обычной справкой об образовании, у них там ритуальное убийство будет, да ещё такой махровой шишки. Прочитают и подошьют куда. Не до проверок. Да даже если и начнут проверять, то не сразу. Нужно будет искать убийцу. Москва будет давить. Дело серьёзное. Ещё не известно Трилиссер на повышение пойдёт или сам в застенках окажется. Не найдут же убийцу? Стоп. Конечно же, найдут и быстро. Заставят кого-нибудь признаться, выбьют показания. И ладно. Если убийца найден, то настоящего искать не будут.
Вывод, нужно идти на Семёновский рынок в гражданской одежде и купить там б/у-шную одежду попроще. И свеклу большую. Стоп, опять. Свеклу большую увидят, могут догадаться и спросить чекисты, потому, пару кило свеклы нужно купить. И очистить, чтобы хозяин не признал. Глаза и рот вырезать. Брехт решительно поднялся со скамейки и пошёл в квартиру. Переодеваться.
Пролётка лихо затормозила у овощных рядов. Иван Яковлевич договорился с извозчиком, что тот его будет ждать. Время поджимало, вечером нужно стоять у дома, где обитает комиссар третьего ранга Дмитрий Георгиевич Федичкин и ждать клиента. Адрес по счастью Брехт знал. В прошлый удачный визит во Владивосток полномочный представитель ОГПУ по Приморью подвозил их с Трилиссером до домика на 1-й Морской. Вернее сначала до дома шофёр довёз комиссара, а потом отвёз Брехта с Матвеем Абрамовичем. Жил главный чекист в трёхэтажном доме на улице Ленинской. От конспиративной квартиры всего чуть. А ещё тогда в машине сказал Дмитрий Георгиевич запомнившуюся фразу. Не дословно, но звучала так: «Только идиоты работают по ночам, когда голова ничего уже не соображает. Я лучше в шесть часов поеду домой и хорошо отдохну, чтобы утром со свежей головой работать. Так от меня гораздо больше пользы будет». Ключевое слово «шесть» часов. Следовательно, в шесть часов нужно быть в подъезде и поджидать чекиста. Раньше приходить тоже не следует, чтобы не светиться перед соседями. Ещё застукают в подъезде и запомнят. Увидел машину, подъезжающую, и зашёл за минуту до потенциальной жертвы.
На базаре или рынке Семёновском кроме свеклы купил Иван Яковлевич ещё и курицу ощипанную, и большой вилок капусты. Руки на груди трупу нужно будет скрестить и вложить в них капусту, пусть непоняток будет больше.
В платьевых рядах нашлась у китайцев совсем не дорогая и чистая одежонка, не очень и поношенная.
Извозчик не обманул. Ждал. Назвал ему адрес Брехт не сильно близко от конспиративной квартиры. Потом Иван Яковлевич откинулся на сиденье пролётки и закрыл глаза. За последние полгода он убил кучу народу, но вот так – спланированно и с расчленёнкой будет в первый раз. Руки подрагивали. Или это пролётку трясло на булыжной мостовой.
Событие
Жена – мужу:
– Я сегодня прочла в газете, что Запад ужасно загнивает. У них там
кризис, инфляция, безработица, СПИД, проститутки…
– О!
– Что «О!»?
– Я вспомнил, где забыл вчера свои часы.
Колотило конкретно. Термин есть? Трясучка… Ага. Тремор. Пришёл к подъеду, в котором на втором этаже занимал четырёхкомнатную квартиру комиссар Дмитрий Георгиевич Федичкин, Брехт чуть не в пять часов. Глянул на хронометр производства Карла Фаберже и пошёл прочь. Только засветиться, здесь не хватало. Владивосток 32-го года резко отличается от Москвы, скажем, восемнадцатого следующего века, до короновируса. Он практически пустой днём. Люди работают. Дети учатся, совсем маленькие сидят дома или в яслях. Да и погода слякотной осени, и пронизывающий ветер не располагают к романтическим прогулкам по улице Ленинская, как впрочем, и по любой другой. Если прохожие и попадались Брехту навстречу, то быстрым шагом проносились мимо по своим делам. Поняв, какую глупость сморозил, выйдя заранее, Иван Яковлевич уже было повернул назад, и тут увидел антикварный магазин. После стрельбы в Хабаровске заходить не очень и хотелось, но это хороший способ провести эти полчаса в тепле и сухости, а не на ледяном ветру и кидаемой в лицо мороси.
Звякнул колокольчик на входе. Брехт спустился на несколько ступенек вниз. Это видимо традиция такая – открывать антикварные магазины в полуподвальных и подвальных этажах. Хотя, смысл и правда есть. Так легче защищать своё добро. Если нет больших окон, то проникнуть в магазин будет не просто.
В магазине пахло временем. Лёгкий запах тлена. Ещё химией. Ну, да, все эти столовые приборы люди несут в разной степени коррозии и их нужно превратить в сверкающие и просящие, чтобы их купили вещи. Еврей. Продавец был типичным представителем. Кто бы сомневался. И тоже, если предложишь золото, позовёт уголовников?
– Чем могу…
Лёгкий поклон. А ведь Брехт в затрапезной одежде. Рожа чисто выбритая выдаёт. Прокол, нужно было не бриться перед делом пару дней. Ощетиниться. Что-то нужно говорить и привлечь к себе внимание. Будет небольшое алиби. Типа, по магазинам ходил.
– У вас есть настольные часы хорошие. – Такая мечта детства. Смотрел в кино, в особняках всяких графских, стоят, мелодично с настенными или напольными перезваниваясь. Красиво всякие ангелочки золотые циферблат обнимают. Надо себе такие. Хоть будет «кровавой гебне» что описывать.
– А вот, молодой человек, посмотрите, – товарищ (Мойша, наверное) ткнул пальцем в ряд именно таких часов на дальней торцевой полке над прилавком.
Красота. А в самом центре вообще именно то, что себе и представлял. Под них и камин просится. Такие должны стоять не на столе, а на каминной полке.
– Вот эти у вас сколько стоят? – ткнул в них пальцем.
– О, молодой человек выбрал лучшие. Две тысячи рублей, – довольно улыбнулся продавец (Пусть будет всё же Мойша).
– Дорогой, Мойша, я молодой, а не глупый. Пятьсот.
– Я – Абрам Израилевич Перетц. Но это не важно. Вы ослышались, молодой человек, я сказал тысяча девятьсот рублей новыми.
– Точно ослышался, вы сказали пятьсот семьдесят?
Через полчаса довольный Брехт покидал уют комиссионного магазина. С часами, завёрнутыми во что-то напоминающее портянку. Пожалел на упаковку Абрам – Мойша.
Брехт торговался яростно и продавец должен его запомнить. Покинул он магазин без десяти шесть и быстрым шагом двинулся к дому с будущим трупом в подъезде. Дошёл, запыхавшись, и глянул на произведение товарища Фаберже. Без трёх минут шесть. Замечательно, через пять – десять минут должны машина привезти тушку комиссара третьего ранга Федичкина. Ждём вас с нетерпением Дмитрий Георгиевич.