Отдохните, сударыня!
Шрифт:
Замешкается волк, чтоб хоть отдышаться, как тут же слышит:
– Дидя, огони меня!
Настя уверена, что на языках волков всего мира это означает: «Деда, догони меня!»
Рядом ещё двое детей – мальчик и девочка. Девочка совсем большая, лет пяти. Мальчик чуть больше Насти, года три. Типично столичные дети. Вежливые, бледные и такие серьёзные, что и на детей-то не очень похожие.
Сжалился волк над столичными детьми, решил их тоже слопать. Как рыкнет зверем на старшую, на девочку! Но та поджала губу
– Не надо меня есть, я уже бо-ольшенькая.
«Не бо-ольшенькая, ты, – подумал волк грустно и сочувственно, – а ста-аренькая…»
И побежал за Настей. Слава Богу, ей только два, только-только разговаривать научилась, не остоличилась ещё…
– И-и-и-и! – визжит Настя и вспархивает по крутой лестнице детского городка на недоступную для волка высоту. – Бу-ум! – это волк с разбегу бьётся головой о красивую, но твёрдую лестницу. От удара щёлкают клыки и скребут по лестнице когти. Старенькая московская девочка сопровождает этот «Бу-ум» одобрительной улыбкой.
Всем ясно, что волку после «бума» надо немного очухаться. Решил он, наконец, отдышаться и почесать голову в том месте, где приложился к ней «бум».
Воспользовавшись заминкой, не выдерживает всё-таки столичный мальчик. Подходит к волку и вежливо просит:
– А догоните, пожалуйста, и меня!
«Ну нет, ещё один завтрак я не одолею», – думает волк. – Да и мальчик какой-то… несъедобный. Зелёный… Нет, откажусь. В конце концов, бывают же и гуманные волки!»
А вслух говорит – со всей хитростью, на какую способны только умные волки:
– Как же я тебя догоню, если ты хочешь бежать в другую сторону?
И чувствуется, что попал! Разгадал тайные помыслы коварной дичи! Это видно было по разочарованному лицу несъедобного дитя.
Мальчик не сдаётся. Вдруг он предлагает другую игру:
– Тогда отгадайте, как меня зовут?
Волку неожиданно нравится эта передышка. Тем более, что все волки, особенно умные, непременно хотят при любом случае блеснуть интеллектом. Он достаёт платок и вытирает со лба пот. Чтобы исключить проигрыш, волк – вот же коварная зверюга! – задаёт хитрый-прехитрый вопрос:
– Как же я угадаю, как тебя зовут, если я не знаю даже, на какую букву тебя зовут?
И, довольный собой, прячет платок в карман.
– На букву «Зэ»! – охотно откликается мальчик.
«Бедный маленький несмышлёныш» – думает волк и ему становится даже немного неловко: такая лёгкая буква.
– Конечно же, ты… З-Захар! – делает волк первый ход, уверенный, что это 90 процентов успеха. Сейчас все молодые родители любят старинные имена.
– Нет! – радостно хохочет ребенок, – не угадали.
– Тогда ты – З-Зиновий!
– Не-а! – ещё радостнее смеётся мальчик, а девочка злорадно хихикает искусственным смешком будущей ведьмочки. У неё получается раздельно:
– Хи-хи-хи!
А
– У Вас осталась последняя попытка!..
«Чёрт, что-то ничего больше в голову не приходит. Пора сдаваться. Лучше б я их тут всех съел, что ли… Что ещё может быть на букву “Зэ”? Может, я не в той национальности ищу? Где-то у венгров есть на букву “Зэ”…»
– Всё! Я угадал! Ты, конечно, З-золтан! – озаряет волка. Он снова достаёт платок, уверенный, что на земном шаре больше нет имён на букву «Зэ».
– И не угадали, и не угадали! – ликуют оба ребёнка. Становится понятно, что они брат и сестра. От удивления волк суёт платок не в тот карман.
– Ладно, – покорным тоном поверженного провидца говорит он, – Сдаюсь.
Мальчик и девочка довольно переглядываются. А волка уже теребят за штаны: отдохнул? Пора! Забыл, что ли, зачем приехал?
Может, ты знаешь, как его зовут? – обращается он к внучке Насте и слышит:
– Да! З-зэня!
Брат и сестра заливисто смеются каким-то особенным, недетским столичным смехом, к которому, когда они вырастут, можно будет применить эпитет «противный».
– Дидя, огони меня! – пищит Настя. И как-то удивительно вовремя, как раз тогда, когда волк не знает, куда деться от стыда и досады.
Сорвавшись с места, он радостно мчится (это волку так думается, а на самом деле – ковыляет) за любимой дичью, придерживая трясущийся живот, и сея, как ему кажется, вокруг себя страх, панику и ужас. А попутно волк ещё иллюстрирует звучным рыком свою звериную хищность, оскалом – жуткий голод, полусогнутыми ногами – стремительность и решимость, ну а лысиной – возможно, ум.
Если, конечно, он у него есть.
Снимок на память
Прихожу с работы. Светочка моя прихорашивается у зеркала.
Бусы навешены, наводятся глазки.
– Куда это ты, моя дорогая?
– Я иду фотографироваться.
В панике тупо перебираю все даты, которые помню. Свадьба? Свадьбу помню, ещё три недели до даты. День рождения тёщи позавчера был. Нет, неужели?..
– А почему одна?
– Справлюсь и одна. Ты там на кухне поищи, что понравится.
– Дорогая, мне нравишься ты. Но только скажи, по какому поводу…
Молчание. Вот, наконец, тщательно подведена последняя бровь.
– Светочка, не томи. Ну не помню я, режь меня…
– Что не помнишь?
– День первого поцелуя. Помню, был дождь…
– 12 апреля, День космонавтики.
– Правильно! Как я забыл? Гагарин, «Поехали!..»
– …и мы поехали знакомиться с моей мамой.
– Точно! Маму помню.
– Тебе не кажется, что левая бровь получилась выше?
– Да, самую малость. Но это здорово придаёт тебе шарма. Фотограф будет покорён.