Отец императоров. Книга 1. Дочь - повелительница Зари
Шрифт:
– Смотри, вот здесь остатки какой-то очень роскошной вышивки....
– Ага, точно! А вот здесь что-то вроде герба или родового знака....
– Чуть ли не бисером вышито....
– И ещё: на них же остатки нижнего белья! Да ещё с очень изящной и мягкой тесьмой.
Семён немного смутился, глядя на открытые части женского тела, но не за себя, а за сына. Но того, похоже, такие мелочи совершенно не стыдили. Наоборот молодой парень в данном случае проявил большую рациональность и практичность:
– Надо нагреть
И сам же быстро проделал необходимые действия. Благо целые вёдра оказались поблизости, и колодец не прекратил своего функционирования от наплевательского обращения теперь уже покойных гензыров. Три ведра были набраны доверху и поставлены на тлеющие угли затухающих костров. Семён тем временем принёс со стороны табуна две вполне приличные подстилки и так и не приходящие в сознание женщины были бережно уложены на более подобающее ложе, чем грязная и пропитанная кровью земля. Помимо этого на трофейных лошадях было навьючено ещё и другого прочего походного барахла, и часть из него использовали со всей сноровкой бывалых путешественников.
Во время этих перемещений Семён наткнулся на подраненного дочерью предателя. Тот со стонами пытался уползти в спасительную темноту, хотя при первом же осмотре раны можно было утверждать, что он не жилец: кровь обильным потоком струилась из живота в районе печени. Загребной только и смог, что ещё слабым своим умением притупить боль умирающего. Но лишь только заметил на лице врага первое расслабление, сразу же приступил к быстрому допросу:
– Кто вы такие и почему напали на мирный хутор?
Пособник гензыров видимо слишком уж верил в непобедимость своих хозяев, потому что ответило с неожиданной наглостью и ненавистью:
– Как вы посмели на нас напасть?! Вас всех вырежут! Всех до единого сожгут на кострах!
– Вряд ли у твоих вонючих хозяев такое получится, - возразил Семён, - Нас вон было всего трое, но весь ваш отряд, кроме тебя - покойники.
С явным недоверием раненый приподнялся на локте, но смог насчитать лишь одного человека, который возился со спасёнными женщинами.
– Всё равно вас выследят остальные отряды!
– Да пусть выслеживают себе на погибель. Но хочу сказать: хан и его приближённые мертвы. Король вновь правит в Кариандене. Так что гензырам теперь самим бы уйти от преследований.
Глаза умирающего расширились от ужаса и страха. Видимо он поверил в невероятную новость сразу:
– А что будет со мной?
– Не знаю, пока я тебя спрашиваю только об одном: что здесь произошло?
– Наш отряд уже две недели разыскивал этих женщин, - дрожащими от напряжения губами заговорил прихвостень гензыров.
– Они где-то там наместнику провинции устроили что-то мерзкое и страшное. Но подробностей я не знаю.... Сегодня мы обыскали этот хутор и нашли беглянок.... Кто они и откуда - знает наш командир.... Спросите у ....
Больше не раздалось
Сплюнув от расстройства в сторону, Загребной подался помогать младшему сыну.
К тому моменту, когда вода нагрелась, вернулась Виктория и непререкаемым тоном отправила брата приглядывать за окрестностями. Видимо она посчитала, что отец в помощники при омовении женских тел подходит гораздо больше. А сама выбрала из тех небольших запасов, что у них имелись всё мыло, кровоостанавливающие и целебные мази и с завидной сноровкой принялась оказывать пострадавшим женщинам первую помощь.
Вот только Семён при этом совершенно растерялся. По крайней мере - внутренне, духовно. Ведь долгие годы сексуального воздержания довели его до того, что он старался вообще между собой и мало-мальски симпатичными женщинами сразу же воздвигать непреодолимый барьер отчуждения и не перешагивать дистанцию в пять метров. А тут под его руками, неожиданно оказалось сразу два тела, и не просто тела, а вполне молодых, упругих и довольно-таки возбуждающих. Невзирая на все видимые царапины, порезы, ссадины и гематомы от них шла такая будоражащая красота, что у непобедимого и могучего воина затряслись поджилки, а дыхание стало прерывистым и шумным.
Даже дочь обратила внимание на состояние отца, когда тот чуть не выронил сколькое от мыла тело на землю:
– Пап! Ты чего! Совсем твоя ослаб, однако?
Они часто так любили высказываться, вспоминая приколы своего мира, и Семён тут же за улыбкой постарался скрыть своё неожиданное волнение:
– Моя много бегать, мочить белый человек.... Устал, однако....
Но Виктория прекрасно разбиралась в интонациях самого родного для неё человека и сразу замерла, с настороженностью присматриваясь к выражению лица:
– И вправду устал?
Семён, накрывая умытую женщину двумя одеялами, тут же постарался перейти на другую тему:
– Нет, конечно, просто мне здесь очень не нравится. Твой подранок перед смертью о каких-то других отрядах баял. Уходить надо в лес как можно скорее....
– Ещё бы!
– поверила дочь и ускорила процедуру натирания второго тела мазями. И уже в следующий момент женщина под её руками застонала, затем широко открыла глаза, приходя в сознание, и испугано вскрикнула:
– Кто вы?!
Виктория тут же прикрыла и эту женщину одеялом со словами:
– Успокойтесь! Мы простые путешественники и случайно оказались возле вашего хутора....
Женщина порывисто приподнялась на локте, пряча гримасу боли, внимательно присмотрелась к своей бесчувственной подруге, убедилась, что та дышит вполне ровно и опять откинулась на спину:
– А где хуторяне?
В разговор сдержанным, полным сочувствия голосом вступил Семён: