Отец моего жениха
Шрифт:
– Доброе утро, – здороваюсь первая. Кто-то же должен быть умнее.
– Доброе, – холодно отзывается рекламная модель 30+ и, демонстративно обогнув меня, дергает ручку холодильника. Неужели решил почтить вниманием мою курицу? Видимо, нет, потому что захлопывает дверцу и покидает кухню, оставив меня наедине со своим утонченным раздражающим запахом.
Опускаюсь за стол и спешно поглощаю незатейливый завтрак – овсяные хлопья с молоком, после чего достаю телефон, чтобы вызвать такси. Ну нет в гламурной Барвихе маршруток.
– Гребаный Экибастуз! –
– Что-то случилось? – слышу за спиной ледяной баритон и мысленно шлепаю себя по губам. Поганый твой язык, Живцова.
– Опаздываю на важную лекцию, а мой телефон разрядился, и я не могу вызвать такси, – стоически поворачиваюсь лицом к Молотову-старшему и заискивающе пищу: – Э-э-э… не одолжите на минутку свой мобильный?
Господи, вот это позорище.
Сергей Бейтманович пристально изучает меня глазами, вращая в руках брелок, после чего разворачивается на сто восемьдесят градусов и коротко бросает:
– Пойдем.
Дав себе несколько секунд на раздумья, я подхватываю сумку и бегу за ним на улицу. Ну чего он со мной сделает, в конце концов? Он же просто злобный олигарх, а не Чикатило.
Когда рядом с крыльцом останавливается поцарапанный Димой Range Rover и Молотов кивком головы показывает садиться, меня затопляет чувство вины. Может, не так и плох этот Бейтманович, раз решил войти в мое студенческое положение.
Руку мне, естественно, никто не подает и двери не открывает, и я самостоятельно загружаюсь на переднее сиденье. Чтобы отвлечься от гнетущей олигархической близости, по дороге делаю вид, что сосредоточенно разглядываю пейзажи, пока голову атакуют дурацкие мысли: сильные руки, массаж, шлюшка. Шлюшка, массаж, руки… Фух, скорее бы приехать.
Нервно дергаю края воротника, ощущая острую нехватку кислорода, и улавливаю на себе сканирующий синий взгляд. Эй, Молотов что, только что смотрел на мои сиськи?! Уши начинают пылать, и я нервно одергиваю юбку, а водитель тем временем невозмутимо возвращает глаза к дороге и тычет пальцем в магнитолу.
– Сколько тебе нужно? – звучит его негромкий голос.
Мне приходится отодрать взгляд от колен и вновь посмотреть на своего вкусно пахнущего соседа, чтобы понять, о чем идет речь. На переносице Сергея Бейтмановича сидят брендовые «авиаторы», белый воротник рубашки подчеркивает волевой подбородок, покрытый легкой щетиной, и я нервно сглатываю, проклиная себя и дурацкий сон. Еще и родинки у него на щеке такие же, как у Димы. Похожие на созвездие Малой Медведицы.
– Я дам тебе двести тысяч, чтобы ты и твои дешевые шмотки завтра же убрались из моего дома. – Автомобиль останавливается на светофоре, а Молотов приспускает очки и окатывает меня холодным взглядом. – Хочу, чтобы ты оставила моего сына в покое раз и навсегда.
Ах ты ж, козлина олигархическая! Медведица Малая, блин. А ведь почти услугами доброго таксиста мою бдительность усыпил. Что
– Это шутка такая, Сергей Георгиевич? – копирую его холодность. – Если да, то я с удовольствием расскажу ее Диме.
– Нет, не расскажешь, – усмехается синеглазая козлина, продолжая оценивающе смотреть на меня. – Наверняка уже распланировала, куда пристроишь деньги. Триста тысяч, Юля. Сколько тряпок на рынке в Рязани сможешь себе купить, ты только подумай.
От возмущения и злости я на секунды лишаюсь дара речи и начинаю разглядывать замершие на руле руки. Широкие смуглые ладони, длинные пальцы, извитые вены… Да гребаный ж ты Экибастуз!
– Нравятся часы? – долетает сквозь пелену моего унижения насмешливый голос. – Это винтажные «Радо», если ты не в курсе.
– У меня такие же, – огрызаюсь я и хватаюсь за ручку, потому что в этот момент машина заезжает на парковку университета. – За полторашку деревянных на Рижском отхватила.
Я вываливаюсь на улицу едва ли не на ходу с риском сломать ноги и ловлю спиной самодовольное:
– Свадьбы не будет, Юля. Это я тебе обещаю.
– Это мы еще посмотрим, – шиплю я, но Бейтманович моей угрозы уже не слышит, потому что его черная махина с визгом срывается с места, оставляя меня нюхать выхлопные газы.
В этот момент я решаю, что мистер Олигарх непременно пожалеет о своих незаслуженных оскорблениях в мой адрес. Я буду бороться за свою любовь и за право быть женой любимого парня. Точка.
На парковке меня перехватывает Светка и, брызжа слюной и восторгами, начинает вопить:
– Матерь Божья, это что за сочный кекс тебя подвез? Я чуть из трусов не выпрыгнула.
– Это отец Димы. И он редкостное… – язык не поворачивается оскорбить будущего свекра, и я замолкаю.
– О-о-о, тебе ваще прет, Юль! Круто, если Димас твой будет так лет через двадцать выглядеть. А папик женат, не знаешь?
Мы заходим в прохладное помещение университета, где я немного остужаю пожар внутри себя. Триста тысяч! Да за кого он меня принимает, в конце концов?
– Ты вообще слышишь меня? – спрашивает Света, толкая меня в бок.
– Угу.
– Послезавтра встречаемся в «Sisters» на дне рождения Маринки, помнишь? Платье уже подобрала?
Я рассеянно киваю, все еще витая в своих мстительных мыслях. Не на ту напал ты, дядя Сережа. Рязанцы так просто не сдаются.
4
Сергей
В клуб, куда меня пригласил Илья, я приезжаю с опозданием, потому что машину с полировки пришлось забирать самому – до Димы не дозвониться и дома поймать его невозможно. Надо бы из принципа заставить его исправлять сделанное, но приобретенный с годами перфекционизм не позволяет разъезжать на царапанном автомобиле. В Лондоне этой возней занимался бы мой водитель, а в Москве все приходится самому. Российские каникулы, черт бы их побрал.