Отечественная война 1812 года. Школьная хрестоматия
Шрифт:
Все в этом году было необычайно, неожиданно, чудесно; изображение его, по мнению моему, принадлежит эпопее еще более, чем истории. Запрятанный в угол той огромной сцены, на которой разыгрывалась великая драма, как почти все тогда, был и я некоторым образом вовлечен в ее движение, и из тогдашних событий мог собрать некоторые черты, достойные внимания читателя. Какой же славный труд предстоит будущему творцу русской Илиады! Но где он? Родился ли он, — тот, который, соединяя в себе одном гении Карамзина и Пушкина, Тацита и Гомера, был бы в состоянии достойным образом начертать потомству величие от предков? Сии шесть месяцев великому писателю едва ли не более представляют материалов, чем десятилетие Троянской войны. Для кисти его сколько красивых, мужественных лиц, коим в стихах тогда же сделан был обрис! И почти у всех русские названия: Платов и Милорадович, Раевский и Дохтуров, и молодой еще тогда, храбрый Воронцов, богатый золотом и доблестями, который всю тягость и опасности воинской жизни предпочел забавам и пышности двора, — нежный, попечительный отец для подчиненных, товарищ, друг соратствующим. И ты предстанешь тут, близнец его во славе, менее его счастливый,
Ф. Вигель
НАГРАДЫ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ 1812 ГОДА
Офицерское наградное оружие
К началу Отечественной войны в русской армии существовало два вида наградного оружия: золотые шпаги и сабли и анненские шпаги и сабли со знаками ордена св. Анны 3-го класса. Награждение золотыми шпагами и саблями с надписью «За храбрость» было введено в 1788 году: для штаб- и обер-офицеров армии и флота предназначались шпаги и сабли с позолоченным эфесом и выгравированной надписью «За храбрость», для генералитета эфесы шпаг и сабель украшались алмазами и на них также гравировалась надпись «За храбрость», командующие армиями или отдельными корпусами награждались шпагами и саблями, эфесы которых украшались бриллиантами, золотыми лавровыми венками, а надпись содержала дату и место сражения. При Павле I награждение золотым оружием было отменено. Указом от 18 ноября 1796 года было оговорено, что при разделении ордена св. Анны на три класса 3-й класс должен носиться на эфесах пехотных шпаг и кавалерийских сабель и предназначаться для награждения офицеров за отличия в боевых действиях. Знак ордена св. Анны 3-го класса получил форму круглого позолоченного медальона, увенчанного короной. На лицевой стороне знака — красный эмалевый крестик, заключенный в красное эмалевое кольцо, на оборотной стороне – винт с гайкой для крепления знака к эфесу. Размер знака около 25,4 мм в диаметре. Александр I возобновил награждение золотым оружием во всех видах, а указом от 28 сентября 1807 года офицеры, награжденные золотым оружием, приравнивались к кавалерам российских орденов. В 1812 году за отличия в боях с французами награждено золотыми шпагами и саблями 274 человека, золотым оружием с алмазами — 16 человек. Анненское оружие стало самой массовой наградой для младших офицеров. Только в 1812 году его получили 968 человек.
Офицерские награды
Еще до 1812 года среди офицеров, награжденных золотым и анненским оружием, существовала мода, при которой обладатели золотых шпаг и сабель с надписью «За храбрость» носили на левой стороне мундира рамки или планки с миниатюрными шпажками или сабельками, подкладывая под них сложенные георгиевские ленточки. Офицеры же, имевшие анненское оружие, под такие же рамки подкладывали анненскую ленточку, помещая иногда и миниатюрный знак ордена св. Анны 3-го класса. После Отечественной войны 1812 года и заграничного похода 1813—1814 годов, когда у офицеров оказывалось по нескольку боевых наград, в числе которых было золотое или анненское оружие, вошло в моду ношение своеобразных миниатюрных планок или рамок с изображением наградных сабель или шпаг. К нижней части планок подвешивались изготовленные в уменьшенном размере крестики и медальки. Мода эта распространилась более всего среди кавалерийских офицеров, на мундирах которых оставалось очень мало места для ношения наград обычного размера между краем борта мундира и лядуночной портупеей. На открытке представлено два вида таких планок. Одна из них изготовлена в виде миниатюрной сабельки, к которой подвешены знак ордена св. Анны 3-го класса, боевая серебряная медаль за 1812 год, медаль за взятие Парижа и бронзовая дворянская медаль в память 1812 года. Другая планка выполнена с изображением сабли и надписью «За храбрость». К планке подвешены знак ордена св. Анны 3-го класса, серебряная медаль за 1812 год, золотой офицерский крест за взятие турецкой крепости Базарджик 10 мая 1810 года и бронзовая медаль в память 1812 года.
Наградныезнакиимедали
Первые знаки отличия, пожалованные приказом от 13 апреля 1813 года 1, 5, 14 и 20 егерским полкам, имели вид небольших, закругленных снизу щитков из листовой меди с надписью «За отличие». Исключение составили знаки в виде металлической ленточки, пожалованные Ахтырскому, Мариупольскому, Белорусскому и Александрийскому гусарским полкам приказом от 15 сентября 1813 года. На этих знаках помещалась надпись: «За отличие 14 августа 1813 г.». Как известно, указанные полки в тот день отличились в сражении на реке Кацбах. Указом от 22 декабря 1813 года для награждения всех строевых чинов армии и флота, принимавших участие в боевых действиях с французами с начала их вторжения в Россию, была учреждена серебряная медаль на андреевской ленточке. Указом от 30 августа 1814 года была учреждена точно такая же медаль, но из бронзы для награждения офицеров, принимавших участие в заграничной кампании 1813—1814 годов, а также для дворян и чиновников, участвовавших в формировании
Наградныекрестыимедали
13 февраля 1807 года для награждения за боевые подвиги унтер-офицеров и солдат армии и флота был учрежден знак отличия Военного ордена (солдатский Георгиевский крест). Он повторял форму знака ордена св. Георгия, но изготавливался из серебра и носился на черно-оранжевой ленте. За подвиги в боях в 1812 году этим крестом были награждены 6783 человека. До учреждения знака отличия Военного ордена отличившихся в боях с неприятелем унтер-офицеров и солдат награждали знаком отличия св. Анны. Знак был учрежден 12 ноября 1796 года и представлял собой круглую позолоченную медаль диаметром около 25 мм, носимую на ленточке ордена св. Анны. В верхней части медали – изображение короны, а в центре – эмалевый коричневато-красный крестик, заключенный в такого же цвета эмалевое кольцо. Кольцо было и на оборотной стороне знака, где гравировался порядковый номер награждения. С учреждением знака отличия Военного ордена знаком отличия св. Анны стали награждать унтер-офицеров и солдат за выслугу 20 лет «беспорочной» службы. Указом от 30 августа 1814 года для награждения наиболее отличившихся ополченцев и партизан была учреждена серебряная медаль «За любовь к отечеству». Носили ее на владимирской ленте. Таких медалей было роздано около 80. Для отличия офицеров и нижних чинов ополчения был учрежден «ополченский» крест для ношения на головных уборах. 18 августа 1813 года после поражения французского корпуса генерала Вандамма под Кульмом прусский король приказал наградить всех находившихся в сражении русских офицеров и солдат так называемым Кульмским крестом. Знаки изготовлялись прямо на поле сражения из трофейных кирас, металлических обшивок зарядных ящиков и имели вид и форму, близкую к ордену Железного креста. Было роздано около 10000 подобных знаков.
ОСВОБОЖДЕНИЕ ЕВРОПЫ
События 1813 и 1814 гг.
После перехода немецкой границы русская армия была так малочисленна, что во время первого смотра императором в присутствии прусского короля в Калише в ней было немного более 15000 человек, остальная часть оставалась позади. Впрочем, изменилось и положение вещей: пока русские сражались на своей территории, они были одни, теперь же к ним присоединились войска их могущественных союзников. Первая явилась Пруссия; невольные союзники Наполеона, пруссаки, только радовались успехам России. Их симпатия открыто выразилась уже в прусском военном корпусе, начавшем кампанию с французами под начальством генерала Корка. При этом Фридрих-Вильгельм вовсе не знал распоряжений этого генерала совместно с Дибичем, начальником главного штаба у Витгенштейна; он сохранил даже навсегда злобу к генералу Йорку за ту независимость, с которой вел себя тот в этом деле: короли прежде всего любят послушание.
Первое воззвание к пруссакам вышло также без участия короля. Инициативу взял на себя барон Штейн, и голос его нашел себе отклик в сердцах немцев. Не обращая внимания на настроение короля, пруссаки готовились к сражению, и скоро неудержимое рвение, вызванное чувством мести и патриотизма, овладело всеми без различия: восстали все, и народы, и короли. Не все они были одинаково угнетены и не для общего ли освобождения они взялись за оружие? Немецкие монархи не давали уже больше своим подданным лживых обещаний; воздерживаясь от них, они по крайней мере избегали позора клятвопреступления...
Судя по известному мне в то время о событиях, Александр должен был преодолевать массу препятствий. Командующим союзной армии был австрийский фельдмаршал князь Шварценберг, и императору потребовалось много такта и ловкости, чтобы заставить его действовать по своему желанию, а не по желанию венского кабинета. Блюхер, со своей армией из русских и прусских войск, подвергаясь опасности и терпя поражение, неуклонно шел вперед, этим заставляя подвигаться и Шварценберга. Он же, желая показать, что все идет по его приказанию, или по другим соображениям, всячески показывал, что ему ничего не известно о нахождении по соседству с ним императора Александра, который и был истинным виновником всех событий. Однако он сам не мог отдавать приказания, а должен был торговаться в полном смысле этого слова. Иногда он вставал по ночам и, в сопровождении своего адъютанта, с фонарем в руках, шел переговорить с Шварценбсргом, находил его в постели и, не поднимая его, садился сам на стул и так разговаривал. Подобными визитами Александр удостаивал и генерала Лангенау.
Узнав о движении Наполеона к С. Дизье, Александр ночью же передал Шванценбергу свое решение идти на Париж. Пораженный этим, австрийский генерал восстал против желания императора, но последний заявил, что он пойдет один со своими войсками, если фельдмаршал не согласится с ним. Последний невольно уступил, и союзные войска направились к столице Франции. Без сомнения, любовь всей Европы и слава, окружавшая имя царя, в это время придавали особый авторитет его решениям, но нельзя поручиться, что он также выполнил бы свою задачу, если бы действовал, подчиняясь правилам этикета.
Прусский король помогал Александру с полной готовностью, хотя не всегда разделял взглядов последнего и иногда не одобрял поведения фельдмаршала Блюхера. Говорят даже, что во время переговоров в Шатильоне он горячо оспаривал императора, настаивавшего на продолжении войны, но тотчас же добавил, что Александр может делать для славы оружия, как найдет нужным, и что все прусские войска вполне находятся в его распоряжении. Блюхер и Гнейзенау, действовавшие в духе Александра, не боялись прогневить своего государя, у веренные, что их поддержит и защитит русский император.