Отечественная война 1812 года. Школьная хрестоматия
Шрифт:
Дохтуров. Разве возможно говорить еще об отступлении!..
Барклай де Толли. Конечно, потеря Москвы произведет тяжелое впечатление на государя, но не будет для него неожиданностью. Она не вынудит его заключить мир. Решительная воля государя — с твердостью продолжать войну. Сохранив Москву, Россия не избавит себя от войны, жестокой и разорительной. Сохранив армию, она может продолжать войну. Единственное средство спасти отечество — оставить без боя Москву и отступить на Владимирскую дорогу, дабы сохранить
Дохтуров (с досадой). Легко сказать: оставить Москву!..
Остерман (хладнокровно). А что же делать, по вашему мнению, генерал?
Дохтуров (горячо). Перейти в наступление и разбить неприятеля!
Остерман. А ежели Наполеон нас разобьет?
Коновницын. Ну, это вилами на воде писано!..
Остерман. Ну, а ежели?
Дохтуров. Без риска никакая война невозможна!
Беннигсен. Я задаю вопрос: хорошо ли сообразили последствия, который повлечет за собою оставление Москвы, древней столицы империи. Какие потери казна и множество частных лиц понесут?.. (С возрастающим пафосом.) Подумали ли, что будут говорить крестьяне, общество, весь народ!..
Дохтуров. Всех охватит ужас и уныние!..
Кутузов сидит с опущенной головой, закрыв глаза, как бы дремлет.
Беннигсен (с пафосом). Подумали ли о стыде оставить неприятелю древнюю, священную столицу без выстрела?!
Дохтуров. Ужасно, невыносимо стыдно!..
Беннигсен. Я спрашиваю, какое произведет сие впечатление на иностранные дворы?.. и вообще в чужих краях?.. Должно же наше отступление иметь границы!.. (Смотрит с иронией на дремлющего Кутузова.) И потом я не вижу поводов думать, что мы непременно разбиты будем... Сие ничем не доказано, и судить о том преждевременно.
Ермолов (сурово бурчит). А когда разобьют, будет уже поздно!
Беннигсен (с пафосом). Я думаю, мы остались такими же русскими, которые всегда дрались с примерной храбростью!..
Ермолов (про себя). Ты-то наверно остался немцем!..
Беннигсен. Ежели мы в сражении 26-го августа понесли большие потери, то не меньший понес и неприятель. Ежели наша армия расстроена после Бородина, то неприятельские войска поредели и расстроены.
Дохтуров.
Остерман (отчеканивая каждое слово). Можно решиться на защиту Москвы, ежели вы, граф, поручитесь, что мы одержим победу на выбранной вами позиции.
Беннигсен (раздраженно). От одного человека того невозможно требовать. Победа зависит от храбрости солдат и умения генералов, граф.
Дохтуров. Совершенно правильно!
Адъютант (входя, докладывает). От генерала Винценгероде донесение к вашей светлости (подает пакет Кутузову).
Кутузов ( разрывая пакет). Подать свечей!
Денщик приносит две свечи, ставит ни стол перед Кутузовым и уходит. Кутузов читает. Напряженное молчание.
Кутузов (со сдержанным волнением). Я получил донесение, что неприятельские корпуса идут в обход наших флангов. Сообщение весьма важное.
Беннигсен (торопливо и тревожно). О, да, очень важное. Ввиду сего я предлагаю перевести все войска на левое крыло и двинуться навстречу неприятелю.
Дохтуров (горячо). Мы разобьем его теперь наголову!..
Барклай де Толли. Теперь уже поздно!.. Ночью нельзя передвигать войск по непроходимым рвам.
Остерман. Мы и так все время бродили во тьме!..
Барклай де Толли. Неприятель может ударить на нас прежде, нежели мы успеем разместить войска на новых позициях.
Беннигсен. Но диспозиция не так трудна, как вам кажется.
Барклай де Толли (горячо). Наша армия, по храбрости ей сродной, может сражаться в какой угодно позиции и отразить сильного неприятеля, но не может исполнять движения в виду неприятеля.
Кутузов (насмешливо). У нас уже были примеры... Мы до сих пор помним Фридланд.
Беннигсен (злобно). Фридланд!.. Фридланд был неправильный бой... Против тактики...
Ермолов. Колотят всегда против тактики.
Барклай де Толли. Русские не в состоянии исполнить движения в виду неприятеля.