Отель Страстоцвет
Шрифт:
Когда, скользнув по все выступающей влаге, коснувшись ее вновь вспыхнувшего лона, он показался между ее бедер, вынырнув, блестящей головой королевского питона, Арина застонала от предвкушения. И спрятала страх, все же касавшийся ее легким дыханием.
Жемчужины спускались до самого конца. Двумя редкими тропками добегали до черного гладкого наконечника, венчающего его. Спрятались под темную кожу, выпирая гладкими бугорками, сейчас покрытыми ее же смазкой. И она все поняла, видя надувшиеся вены и легкое подрагивание.
Его руки мягко подтолкнули
Она послушно нырнула в полумрак салона, на широкий кожаный диван сиденья, уперлась руками и коленями, прогнувшись кошкой, желавшей своего огромного черного кота. И он не заставил ждать долго. Совершенно не заставил. Вошел быстро и резко.
И ей осталось лишь принимать его, вскрикивая, ныряя в бушующую бездну удовольствия и тягучий темно-красный мед наслаждения. И ее жалобная, почти кошачья песня смешивалась с тяжелым жадным дыханием из-за спины и мерными сильными звонкими ударами-шлепками.
Она ощущала, как внутри нее, касаясь горячей плоти, скользят бусинки, спрятанные под кожей. Вцеплялась ногтями в кожаную обивку почти до боли и стонала. Места даже в таком просторном салоне для ее партнера было маловато, поэтому, чтобы не упираться головой в потолок, он наклонялся ниже, обжигая ее жаром своей кожи. Он скользил в ней жадно и требовательно, с силой притягивая к себе и сжимая ладонями ягодицы. Сильнее. Сильнее.
Очки давно спрыгнули с переносицы Арины и уже валялись под сидением. Ее это не беспокоило. Внизу живота рос горячий пульсирующий клубок.
— Еще, — жадно ловя ртом воздух, попросила она, — быстрее…
Она не знала, чего просит. Он стал двигаться все энергичнее и быстрее, часто дыша. Почти разрывая ее напополам от сильнейших толчков. Его ладонь скользнула по ее бедру вниз и звонким шлепком опустилась на ягодицу. Девушка взвизгнула от боли, резанувшей на мгновение искрами, и ощутила горячую волну, скручивающую мышцы. Место удара жгло огнем, но она уже чувствовала другое.
Горячее и упругое, натягивающее кожу, прошитую шариками бусин, врывалось теперь в нее с невероятной силой. Дикарь отпускал ее и вновь притягивал к своим бедрам, грубо, жестко, будто вбивая себя в нее. Он больше не был нежным и ласковым, он проникал в ее полыхающую жаром мягкую влагу глубже, глубже и глубже.
Заставляя чувствовать самым-самым кончиком себя изнутри, до боли упираясь в расходящиеся перед ним нежные и подающиеся напряженные ласковые мускулы. Сжимающие, охватывающие и старающиеся коснуться всей длины напряженной мужской твердости. Он наливался внутри нее толщиной, касаясь каждого миллиметра гладких мокрых стенок, упруго дрожащих вокруг него. Сильнее. Быстрее.
И он дал ей огня. И тот разросся, угрожая спалить их обоих. Мышцы Арины натянулись, как канаты. Живот напрягся и сладко задрожал.
Когда внутри вдруг взорвалось обжигающее жидкое пламя, она закричала, не смущаясь, сплетая себя с его низким рычанием. И уже не видела, как
5
Медея протянула руку к вычурному, из меди и латуни, ретро-телефону. Взяла в руку и нажала на кнопку коммуникатора.
— Лонни, зайди, пожалуйста. Надо познакомить Елизавету с местом работы и коллегами. — Она положила трубку на рычаг и поправила очки. — Сейчас он придет. Думаю, тебе у нас должно понравиться.
— Спасибо, — Лиза решила, что можно встать. Вскочила и хотела подать ей руку, но, быстро передумав, зачем-то кивнула головой. Почти отвесила поклон и, краснея, мысленно обругала себя. — Спасибо вам за доверие.
— Пока не за что.
В дверь постучали, через секунду в проеме показалось довольное лицо Лонни. Девушка еще раз кивнула в сторону Мисс Смоук и направилась к нему.
Когда они выходили, Лиза вдруг ощутила неприязненный взгляд Медеи, скользнувший по ее спине. Обернулась — так и есть. На лице женщины блуждала странная ухмылка.
Что такое? Неужели она смогла выдать свое волнение из-за господина Деймона?
Дверь за ними закрылась.
— Сейчас я быстренько проведу тебя по отелю. — Красавчик ласково приобнял ее за плечо. — И передам в руки Поли, она обрисует тебе фронт работ.
— Здорово! А кто такая Поля?
— Апполинария. Горничная. Она твоего возраста, так что вы должны подружиться.
Лизе было все равно, с кем работать, лишь бы он никогда не убирал руку с ее плеча.
— Отлично. — Она поспевала за ним, быстро перебирая ножками по зеленому ковру. — Значит, ты покажешь мне здесь всё?
— Да. Правда, меня ждут на ресепшене, — Лонни виновато улыбнулся, — но ради тебя я готов немножко задержаться.
Она чуть не захлопала в ладоши! Нет, кажется, захлопала. Вот ведь… Лиза опустила руки и сцепила ладони в замок. Нужно постараться не вываливать перед ним напоказ свое счастье. Хотя бы сейчас. Мужчину полагается томить своей неприступностью. Подольше. Но в этом деле важно не передержать, а просто довести до готовности.
Красавчик взял ее кисть в свою (он сам взял ее за руку, тысяча чертей!) и повел по коридору. И это было так правильно и естественно, словно они вот так ходили каждый день. За руку. Может, здесь так было заведено? Или у него лично? Касаться каждого, с кем хотя бы знаком или работаешь вместе.
Но Лизе нравилось. И она не стала противиться, просто шла за ним и слушала. И смотрела на роскошь и красоту, которыми не уставал поражать ее отель в каждом из своих уголков.
На второй этаж они заглянули лишь одним глазком, зато обошли весь первый. Посетили библиотеку, где книг было больше, чем она когда-либо видела за свою жизнь. Осмотрелись там, но для чтения пока ничего не взяли, лишь потрогали корешки старинных изданий, что напугали девушку своей ветхостью и толстым слоем пыли.