Отголоски прошлого
Шрифт:
Анника – это любовница моего так называемого папочки. Он изменял маме с ней, пока та была на работе. Эта дама относилась ко мне ровно так же, как и папа – никак. Однажды случилось так, что отец с Анникой напились и начали шпынять меня. Я не выдержала и устроила истерику. В результате чего эта Анника схватилась за сердце и скоропостижно умерла. А после истерики моё лицо стало более чем безразличным, словно во мне не было никакой эмпатии, никакого сожаления. Каменное диссонирующее спокойствие. С этого момента отец испугался. И начал позволять себе распускать на меня руки. Тогда
– Ну что, гнида маленькая, в школу для фокусов поедешь красивой, – продолжал язвить отец. В его руках сверкнули огромные садовые ножницы, и папа начал обстригать мне волосы.
Однако все его старания были напрасны. Мои волосы отрасли на следующий день, а синяки сошли, словно их и не было. Вот только нервные клетки канули в лету.
Глава 9
2008 год.
Закончился очередной учебный день. Судя по времени, все ученики уже разошлись по своим спальням. Я сидела в своей кафедре и, потягивая виски, заканчивала проверять эссе первокурсников.
В голову ничего не лезло. Меня словно накрывало какой-то волной расслабленности. Пьяная лень взяла надо мной верх. Зато так я не чувствовала боли.
Кольцо, подаренное Фредом, всё так же горело алым цветом. Помимо алкоголя это было единственным, что успокаивало меня. Каждый раз, когда я переводила взгляд на кольцо, внутри меня становилось теплее, будто сам Фред был рядом.
“Закончу завтра, как проснусь”, – поставила я себе цель на завтрашнее утро. Я уже была переодета в пижаму. Кафедра была закрыта, сам кабинет тоже. Допив виски, я поставила пустую флягу на рабочий стол и поползла к кровати.
Я оставила на ночь окно открытым. Кафедру всё же нужно проветривать, да и себя тоже. Стоило мне удобно расположиться в кровати, как вдруг залетает в помещение сова и бросает конверт прямо мне на голову.
– Ну что ещё? – раздражённо вымолвила я. Конверт был от Джорджа. Ладно, можно не беситься.
Письмо гласило следующее:
"Эффи! Я понимаю, что ты не интересуешься “Пророком”, но тебе стоит на это взглянуть."
Вместе с письмом была вложена газетная вырезка из “Ежедневного пророка”.
– Твою же мать, – я отрезвела. Меня как обухом по голове ударило. На вырезке была изображена колдография морщинистого мужчины с сальными волосами с проседью. На левом глазу красовался шрам. Это ненавистное мне лицо я запомнила на долго.
Над колдографией висел заголовок:
"Август Руквуд снова на свободе!"
Не может этого быть. Убийца моего дорогого Фреда в очередной раз сбежал из Азкабана. Я отложила “Пророк” в сторону и погрузилась в раздумья. Мне очень хотелось отомстить. Эта дрянь пытала меня Круциатусом. Эта дрянь убила очень дорогого мне человека.
Я вылезла с кровати
"Нет ему прощения! Я отомщу сама."
Сова вылетела из окна с моим ответом в даль. Прицепив вырезку на стену рядом с рабочим столом, я продолжала смотреть на изображение Августа. Спокойная, уравновешенная, но при этом измождённая рожа словно ухмылялась мне. Зная, насколько эта тварь изворотливая, мне, конечно, будет тяжело его найти. И найти его мне придётся намного раньше и быстрее, чем это сделают Гарри, Рон и Невилл.
1992 год.
После того как случилось ещё одно нападение (а это был Колин Криви из первого курса), я стала чаще обращать внимание на Джинни. Девчонку словно жизнь потрепала. Меня почему-то это начинало беспокоить. Возможно потому, что она сестра моих друзей-близнецов.
Пока мы сидели за столом в Большом зале, я старалась вникнуть в параграф по дыбоволосному зелью. По обе стороны сидели Фред и Джордж. Они пытались готовиться к сдаче пересадки прыгучих луковиц, но тут ключевое слово “пытались”. Они сами были как прыгучие луковицы.
– Ты снова не ела, – заметил Фред и подставил мне тарелку с картофельной запеканкой. Аппетит пропал на несколько дней, всё это время я пила воду.
– Скоро станешь совсем прозрачной, – продолжил Джордж. Он в свою очередь приложил к тарелке вилку с ножом.
– И будешь кружиться в вальсе вместе с Почти Безголовым Ником.
– А могла бы кружиться вместе со мной.
– Или со мной.
Я отодвинула учебник. Если я не подготовлюсь к зельеварению, то Снейп сам из меня превратит в привидение.
– Я бы предпочла Пивза, – шутливо ответила я близнецам и, придвинув к себе тарелку, начала есть, – Кстати, этот чёрт давно не появлялся.
Фред, плюнув в ладонь, важно поправил волосы и, выпячивая грудь вперёд, начал было что-то говорить, но…
– Фред, Джордж!
Я подавилась запеканкой. Это была Анджелина. Она подбежала к братьям дабы сообщить о расписании тренировок по квиддичу. Якобы Вуд передал. В голосе Джонсон была слышна кокетливость, и это меня раздражало. Я застучала вилкой по тарелке, изображая нервный тик и намекая, что Анджелине тут не рады. Сама Джонсон осмелилась провести рукой по плечу Фреда и язвительно высказала:
– Только ЭТУ на тренировки не зовите, а то мало ли, – и бросила свой надменный взгляд на меня.
“Ну всё!”.
Я вскочила с места и, схватив кубок, плеснула Анджелине тыквенный сок в лицо. Следом в неё полетела запеканка.
– Прости, милая, что не кипяток.
Ну всё, минус пять очков Гриффиндору однозначно. Эту сцену видела профессор Макгонагалл. Испугавшись, я схватила все свои вещи и выбежала из зала. Фред побежал за мной. А за ним – Джордж. Я бежала сломя голову, куда глаза глядят. Мне так хотелось спрятаться ото всех. Пусть я прогуляю урок Снейпа, пусть он даст мне по шее. Но мне хотелось укрыться.