Отходная молитва
Шрифт:
Испытывая ненависть к самому себе, Лаверн произнес:
— Всегда можно найти работу.
— Эту каторгу мне ни за что не выдержать, я бы с ума сошла. Поэтому я и сунулась в медицинский. Вот только чертова учеба довела меня до нервного срыва.
— Вы бросили медицинский колледж? И не раскаиваетесь?
— С какой стати я должна раскаиваться? — откликнулась незнакомка, видимо, ожидая, что ей сейчас начнут читать мораль.
Лаверн невинно улыбнулся.
— Я просто подумал, как здорово было бы лечиться
После этого они представились друг другу. Девушка сообщила, что ее зовут Эдисон Реффел. Лаверн в очередной раз назвал свое вымышленное имя, которым пользовался с самого утра.
— Обещаю, что не буду уговаривать вас купить страховку, если вы в свою очередь пообещаете называть меня просто Вернон.
Они вышли из леса, и разговор как-то неуклюже оборвался. Лаверн нисколько не сомневался, что девушка оказалась в лесу отнюдь не случайно. Теперь не могло быть и речи о том, чтобы уехать. Придется остаться и посмотреть, как будут развиваться события.
Они вышли к небольшому огороженному саду, находившемуся слева от мавзолея. Эдисон перегнулась через калитку.
— Видели? — с восхищением поинтересовалась она. — Собаки. Разве можно в такое поверить? Специальное кладбище для собак.
Лаверн пригляделся внимательнее и увидел краешки надгробий, торчавших над густым подлеском. Ему удалось разглядеть несколько надписей типа «Добби» или «Боггл» и неизменную фразу: "Верный до последнего своего часа".
— Что за мир, — горестно вздохнула Эдисон. — Готова поспорить, этих псин хоронили так, как не хоронили наших дедушек и бабушек. Небось держали одних мастиффов. Чертовы твари.
Она провела Лаверна вверх по лестнице к входу в мавзолей — этакий осыпающийся мини-Парфенон с замшелыми колоннами, увитыми плющом. Похоже, что его вот уже несколько десятилетий не касалась рука человека.
— А вот здесь хоронили людей — членов благородного семейства.
— Я бы предпочел лежать с собаками, — пошутил Лаверн.
Высеченная в массивной притолоке над дубовыми дверями надпись на латыни гласила:
FACILIS DESCENDUS INFERNO
— Видите? — спросила Эдисон. — Знаете, что это означает?
— "Осторожно, пригните голову?" — в шутку попытался угадать Лаверн.
— Нет. Это означает: "Легок путь, ведущий в преисподнюю".
— Забавная надпись для подобного места.
Эдисон надавила на двустворчатую дверь, и та со скрипом отворилась. Из помещения повеяло сыростью и затхлым воздухом, в котором явственно ощущался запах мочи. Пол был устлан опавшими листьями.
— Боже! — воскликнула Эдисон. — Ну и местечко!
— Горячая и холодная вода в каждом гробу, — сострил Лаверн.
Шутка явно не из удачных. Эдисон тем не менее рассмеялась. Они шагнули наружу на холодный морозный
— Как же вы познакомились с Принсом?
— Он нашел меня на улице. — Эдисон легонько ткнула Лаверна в бок. — Так же как и вы меня, великанище.
— Он ваш друг, так ведь?
— Мой друг и любовник. Время от времени разрешает мне пожить здесь.
— Очень великодушно с его стороны, — заметил Лаверн.
— Да, действительно, щедрость — его главная черта, — произнесла Эдисон, уловив насмешку в голосе.
— Не похоже, если он не позволяет вам жить здесь постоянно.
Эти слова явно задели девушку за живое.
— Нет-нет. Я могла бы и чаще бывать здесь, если бы захотела. Но это вопрос личной свободы… — Эдисон замялась, пытаясь вспомнить имя своего собеседника.
— Вернон, — подсказал он ей.
— Да-да, извините. Это вопрос свободы, Вернон. Если зависишь от других, то никогда не можешь быть по-настоящему свободным.
Лаверн удивленно наморщил лоб.
— А попрошайничать на улице — не означает зависеть от других людей?
Эдисон не ответила.
— Кроме того, все мы так или иначе зависим друг от друга. Разве не так?
— Так. Но вы принадлежите к другому поколению. Вам нелегко понять концепцию личной свободы.
Лаверн был уже готов ввязаться в спор, однако решил, что мудрее не развивать эту тему. Двигаясь по часовой стрелке, они обогнули лес и оказались перед озером, расположенным к западу от аббатства. Эдисон бросила камешек в стоячую воду, из которой буйно рос тростник.
Лаверн же как истинный полицейский моментально подумал о том, что этот водоем — идеальное место, если вам нужно избавиться от жертвы.
— Гнетущее место, правда? — спросила Эдисон.
— Как вы сказали?
— Гнетущее. Разве не такое слово подобрал бы писатель прошлого века? Кто-нибудь вроде Эдгара По? Гнетущее и унылое. Как вы считаете?
— Не знаю, Эдисон, — отозвался Лаверн. — Я не слишком хорошо начитан.
— Не надо, — усмехнулась Эдисон. — Готова поспорить, что вы читаете "Ридерз дайджест".
— Чепуха, — возразил Лаверн. — Я обычно читаю журнал для автомобилистов "Популярная классика". — Он посмотрел на часы. — Скоро начнут дневное занятие. Нам лучше поторопиться.
По лицу Эдисон скользнула тень удивления.
— Что? Вы один из тех, кто платит за занятия?
— Конечно, — признался Вернон. — Мне хочется знать, что это за пресловутое исцеление духовных недугов.
— А зачем вам? Вы же абсолютно не такой, как они.
— Я уже слышал это от вас, — грустно напомнил ей Лаверн. — Люди моего поколения ничего не понимают…
Эдисон неожиданно подалась к Лаверну и нежно поцеловала его в щеку. Подобная вольность несколько смутила Вернона.
— Польщен. Только зачем?