Отклик мира /небылицы деда Олика/

Канатникова Ольга

Чаще, конечно, Вася вспоминался, их первый год знакомства – счастливое время, очень наполненное и интересное. Потом картины смешиваться начинали: день рождения

однокурсницы, большая компания, Вася со Светкой на диване оживлённо беседуют, и вопрос в глазах Ксении – смотри, Машка, как бы Светка твоего ухажёра не увела. Но тогда она Васе полностью доверяла, знала, что разговоры по работе (Вася через Светку заказы на ремонт квартир с дизайнерским оформлением получал), а оказалось, зря доверяла, и права была Ксения, моральные качества которой оценивались невысоко, уж очень была Ксюха до мужского пола охоча. Правда, у Светки молодые люди тоже менялись, как перчатки, только Маша всегда гадала, Светка в очередной раз влюбилась или просто увлеклась чем-то новым, интересным. Потому как Ксюха искала исключительно по фасаду, а Светку тянуло к таланту, дару, который в человеке имеется.

Если

же бабушка за арфу садилась, а Маша у камина, закутанная в плед, располагалась, – приходил волшебный жёлтый цвет, и она ощущала себя в лодке, по течению плывущей. Течение медленное, а по берегам картины разные, и если что интересным становится, можно на берег выйти и в картину, как в дверь, войти. Внутри же смотри, слушай, всё узнаешь, что тебя заинтересовало; потом вышел в дверь и опять в лодке оказался, и плавание продолжается.

Если же белый цвет струны бабушкиной арфы наколдовывали, то происходило погружение в какую-то пустоту-негу, и там всё ненужное с неё спадало, и она к новой жизни пробуждалась.

Время шло. Болезнь таяла. Маша чувствовала, что не только тело её восстанавливается, но и душа её, хоть и залатанная (бабушка постаралась), в целости находится, и понимала, что скоро сможет в Москву вернуться и в глаза настоящему взглянуть.

Конец ознакомительного фрагмента.