Откровение Дионисия
Шрифт:
Они же по Ветхому Завету жить призывали. Потому, де, спасутся только иудеи, как народ, Богом избранный. Так выходило по закону Моисееву, так записано, говорят, в иудейских книгах.
Но по Новому Завету — Евангелию, Господь наш Иисус Христос даровал благодать спасения всем народам, а не одним лишь иудеям. И сии слова тоже написаны в книгах.
Есть от чего смущаться умам православным, вопрошать и недоумевать. Вот как думать, ежели по мысли еретиков Иисус Христос не был Сыном Божиим, а просто человеком? Выходит, что и Пречистой Его Матери вовсе никогда не бывало? Нет, не зря
Прельстили еретики многих своим чародейством, предсказанием судеб человеческих по звездам и прочим колдовством. Прискорбно, что в ересь обратились священники, диаконы и клирики церквей новгородских, внушив ее своим близким, женам и даже детям. Дело дошло до того, что многие пожелали обрезаться, да Схария запретил, сказав, чтобы те еретики жидовствовали тайно, а на людях были бы христианами.
Сделав же свое злое дело и посеяв семена сатанинские на земле русской, Схария со своими помощниками исчез из Новгорода неведомо куда, а ученики его и проповедники ереси понесли ее в иные города и веси.
В личинах христианских предстали однажды те еретики перед самым государем и великим князем Иваном Третьим Васильевичем, бывшем в Новгороде. Говорили они с государем книжно и складно, да так, что он забрал к себе в Москву попа Алексея и поставил его протопопом в Успенский собор, а попа Дениса в Архангельский. Поверить в это трудно, но сам великий князь помог свить гнездо жидовствующих еретиков в самом Кремле Московском. Так бы из года в год и творили слуги сатанинские свое черное дело, да однажды в Новгороде Великом пьяные еретики принародно хулили Господа и Пресвятую Богородицу. Их схватили и все тайное стало явным.
Сии слуги дьявола отрицали Божественное Рождество Христово, святые иконы и Крест православный, поносили и святых отцов и святое Евангелие и многое еще делали, о чем и язык не поворачивается говорить. Ему, Дионисию, сам игумен волоцкой Иосиф, обличитель ереси, сказывал о многих мерзостях, еретиками творимых.
Так, один еретик Самсонко, в Новгороде же, пришел к попу Науму и, увидев икону Пречистой Божией Матери, велел ее разбить о землю. Тот взял да и разбил. Потом просфорами они кошку кормили, а тот же поп Наум в другой раз плевался на иконы. Иные же, бывало, обливали иконы помоями и, стоя на них, мылись. «Нет такой хулы и такого ругательства, — говорил игумен Иосиф, — которых не изрыгнули бы эти нечестивые еретики мерзкими языками своими на Единородного Сына Божия, на Пречистую Его Матерь и на всех святых».
Прознав о таких богомерзких делах еретиков, творимых уже многие годы, бывший в то время в Новгороде Великом архиепископ Геннадий ожесточился на них сердцем и встал на защиту веры православной, еретиков изобличал и приводил к покаянию. Многие тогда покаялись ложно, многие на Москву сбежали, но архиепископ Геннадий описал их мерзостные дела и послал грамоту самому великому князю Ивану Васильевичу.
А к тому времени и в самой Москве в ересь впали даже родственники великого князя, а среди них сноха великокняжеская Елена — волошанка, да государев любимец и дьяк посольского приказа Федька Курицын с братом своим Волком.
Грамота новгородского архиепископа открыла глаза
На Соборе еретики были осуждены и наказаны: иные к покаянию приведены, иные в тюрьму брошены, иные сами разбежались, а многих великий князь отправил в Новгород к архиепископу Геннадию для исправления.
А тот, встретив осужденных отступников за несколько поприщ от Новгорода, повелел всех их посадить на лошадей лицом назад, надеть на головы их берестяные колпаки бесовские с мочалами, да соломенные венцы, а на колпаках повелел написать, что это «воины сатанинские».
В таком срамном виде и водили их по городу перед всем честным народом православным для назидания, дабы впредь такого не бывало, ибо ересь жидовствующих пострашнее латинской будет…
… И вот, хоть и десять лет минуло с той поры осуждения еретиков, а они вновь как змеи повыползали из нор своих и опять принялись бесовским умышлениям хулить веру православную…
… Сам ведь Дионисий тоже пострадал от еретиков через того же самого дьяка Федьку Курицына, когда, работая в кремлевских храмах, недобро отзывался о жидовствующих отступниках. Дьяку донесли, а тот нашептал непотребные слова самому великому князю и тот опалился на Дионисия.
Вот почему Дионисий ушел с Москвы, где после смерти любимой супруги Евдокии не было в душе его покоя, а мысли и рукам работы.
Вот почему он ходит и трудится по монастырям северных городов и весей за сотни верст от людных московских улиц.
… Белый храм на высокой горе открылся неожиданно, когда под самый вечер дорога вывела путников в чистое поле. Солнце уже опускалось по небоскату за дальний лес, освещая новую церковь, которая походила на белую лебедь, плывшую над озерными водами, темными окрестными лесами и низкими домишками монастырского села.
— Вот и добрались, слава тебе, Господи, — остановился Дионисий и первым перекрестился.
А скоро телега иконников въезжала в ворота монастыря, у которых встретил их сам игумен Иоасаф.
— Ладно ли добрались, брат Дионисий? — вопросил он.
— Спаси Господи, владыка. С Божьей помощью все хорошо и ладно, — ответил Дионисий и первым подошел под благословение. Следом подошли к игумену и сыновья.
— Господь благословит, — осенив каждого крестным знамением, произнес Иоасаф и вновь обратился к Дионисию. — Все добро свое, как и прежде, снеси вон в ту келью у самого храма. Там и жить будешь. Сыновья же твои рядом в другой кельи.
— Благодарствую, владыка, — поклонился Дионисий.
— Брат Досифей, — обратился Иоасаф к одному из стоящих неподалеку иноков. — Покажи отрокам их келейку, да помоги им… Потом отслужим благодарственный молебен. Поблагодарим Господа за доброе окончание твоего путь к нам, Дионисий.
… Молебен в небольшой деревянной церковке был краток и вскоре Дионисий сидел в светлой и чистой кельи игумена Иоасафа.
— Когда будешь начинать, брат Дионисий? — спросил игумен.
— Все урядим, владыка, тогда и приступим, благословясь. Поутру гляну известь. Может, уже дошла.