Откровение преподобного Жерара

Ярчук Сергей

Эти странности всё сильнее и сильнее тревожили Яна. Но всё разъяснилось, когда на очередном обследовании Борис Петрович сокрушённо не посетовал:

— Лена, как и ты, выздоравливает. Но вот с головой у неё большие проблемы. Ты ведь и сам давно заметил, что она не очень разговорчива.

— Ещё бы!

— Всё дело в том, что она почти полностью утратила воспоминания. Какие-то широко известные факты ещё запечатлены в её сознании, но не более. Ни родных, ни подруг, ни подробности своей жизни она не помнит. И боюсь здесь

никто помочь не сможет. Кроме тебя.

— Меня?! — Ян вытаращил глаза от удивления.

— Именно тебя. Я бы очень хотел, чтобы ты ей помог.

— Но как?

— Пока вы в одной палате, общайся с ней на разные темы. Больше рассказывай. Но так, чтобы как-то вовлечь её в разговор, не требуя от неё ответов. Построй общение так, чтобы она как можно больше извлекала информации. Сможешь?

— Легко сказать, — нарочито важно проворчал польщённый такой честью паренёк.

Теперь их общение приобрело более осмысленный характер. Ян заранее строил план разговора, чтобы осветить какое-либо событие из недавнего прошлого, которое хоть как-то могло касаться их обоих. Для этого ему приходилось непрерывно раскапывать гигантские новостные архивы. Но частенько темы всплывали сами по себе.

Поначалу Лена морщилась от чрезмерной болтливости соседа и даже давала понять, чтобы он замолчал. Но постепенно начала втягиваться в эти странные беседы, задавать уточняющие вопросы и даже смеяться над шутками Яна.

***

Спустя месяц после пробуждения Лены, Борис Петрович зашёл в палату и обратился к пациентам:

— Ну-с, молодые люди, могу вас поздравить. Вы стопроцентно идёте на поправку. Выписывать вас ещё рановато, но гулять уже можно начинать. Погода прекрасная, а свежий воздух вам чрезвычайно полезен. Ты, Ян, покрепче, потому будешь возить Лену на коляске.

— Я-то не против. Но почему возить? — деланно насупился юноша, — У вас же есть достаточно электрических.

— Действительно, есть. Но тебе нужно привыкать к физической нагрузке. Да, да, не удивляйся! — профессор строго оборвал невысказанную тираду Яна, — Вот потому я решил, что лучше вам начать гулять со старинным реквизитом. Уж простите мой театральный жаргон.

И Борис Петрович, насвистывая какой-то мотивчик, удалился.

А через полчаса в палату заявилась пара медицинских сестёр вместе со старенькой механической коляской. Они аккуратно переместили Лену в мобильное кресло, конструкции позапрошлого века и сопроводили её вместе с Яном в больничный парк.

Солнце грело столь нежно, что Яну совершенно не хотелось никуда уходить от уютной скамейки. Он подставил лучам болезненно-белое лицо и зажмурился будто пресыщенный кот. Летний ветерок щекотал нос ароматами свежей зелени и звал раствориться в царящей вокруг благости…

— Ян! Ты уснул?

Говорила Лена, но вот голос был совсем не её. Более того, это был тот самый голос, что Ян слышал при пробуждении девушки. Голос Эллы из другого

времени, из другого мира… И не желая быть вырванным из этой сказки, юноша зажмурился ещё сильнее.

— Ян! Очнись! Это я — Элла!

Сказанное так шарахнуло по голове, что несчастный паренёк чуть не рухнул наземь. Он медленно открыл глаза и недоверчиво посмотрел на девушку. Лена лукаво улыбнулась из-под каштановой чёлки и хитро спросила:

— Скучал по мне?

Но Ян не в силах был что-либо ответить. Он таращился на неё и хватал ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба. Девушка отлично поняла его состояние, а потому мягко попросила:

— Ян, пожалуйста, успокойся. Я сейчас тебе всё объясню.

Молодой человек был не в силах даже кивнуть. Он всё так же поражённо смотрел на девушку и никак не мог прийти в себя. Уже переживший несколько глобальных потрясений мозг в этот раз не родил ни одной мало-мальски логичной мысли. В голове Яна крутились лишь обрывки картинок, вырванных из совершенно не связанных друг с другом воспоминаний. Он смотрел в серые глаза Лены и отчаянно хотел разглядеть за отливающими сталью радужками сознание Эллы. Наконец, уцепившись за эту мысль, Ян осторожно начал размышлять вслух:

— Если ты Элла, то где Лена?

Девушка опустила голову и глухим, но всё тем же хорошо знакомым голосом ответила:

— Лена умерла.

— Как? Ведь тело её живо.

— Ян, помнишь, мы как-то разговаривали, и я сказала тебе, что в вашем веке ещё слишком мало знают о сознании.

— Отлично помню.

— Вот. К сожалению, разум Лены давно умер. Повреждения же нервной системы были уже следствием, а вовсе не причиной, которую пытался лечить ваш доктор. Если бы имелась хоть мизерная вероятность на излечение, я никогда бы не заняла тело Лены. Ты мне веришь?

— Верю? Странный вопрос.

— Что ж в нём странного?

— То, что ты могла усомниться во мне.

— Я в тебе никогда не сомневалась. Потому и переместилась в ваше время, потому и вылечила тебя, несмотря на строгий запрет на вмешательство.

Несколько минут они сидели молча. Столь разные существа, прожившие совершенно непохожие жизни, в эту минуту думали об одном и том же. Ян вспоминал обжигавшую горечь, что не смог проститься с Эллой, а девушка корила себя за то, что не посмела прервать исследовательские процедуры и сказать Яну хоть пару слов.

— Прости! — вырвалось одновременно у обоих.

— За что? — и снова сказано было в унисон.

Взрыв хохота моментально сбросил напряжение. Элла положила свою ладонь на руку Яна.

— Я хотела извиниться, что не попрощалась.

— Что?! — полный ужаса крик эхом всколыхнул округу, — Так ты только попрощаться явилась?!

— Тише, Ян! — зашептала девушка, — Успокойся, я тут надолго.

— Правда? — у Яна от радости сдавило дыхание и выступили слёзы.

— Конечно, правда!