Откровение

Климов Григорий Петрович

Теперь я расскажу об одном подобном чудаке, с которым я работал 5 лет на фронтах психологической войны, или войны психов. Это был председатель ЦПРЭ, то есть "Центрального представительства российской эмиграции в Германии", Фёдор Тарасович Лебедев, нечто вроде вождя всех русских в послевоенной Германии в Мюнхене.

Мне вспоминается Мюнхен в 1950 году и "дом чудес" по Галилейплятц № 1, где Алеша Мильруд занимался своими фокусами и где тогда помещался журнал "Сатирикон". Фёдор Тарасович был главным редактором, а я членом редколлегии. И однажды получилось так, что Федор Тарасович, побывав

в соседнем доме, где помещалась американская военная разведка Джи-2, выпил там лишнего, потом вернулся в "дом чудес" и устроил там аврал, приказал созвать всех людей, живших в этом доме, человек шесть, в том числе и меня, и обратился к нам с такой речью:

– Вы знаете, кто вы такие? Вы все ничтожество! И живете вы все моей милостью. Да, да, вы навоз, говно - и я могу с вами делать все, что мне вздумается. Я здесь хозяин! Сегодня американцы наобещали моему "Сатирикону" большое будущее. А вы все ничто - говно, дерьмо, падаль. А я ваш царь и Бог. Что хочу - то и делаю! Понятно?

Послушав этот неприятный бред пьяного человека, я молча встал и ушел, сильно хлопнув дверью. Лебедев выскочил за мной следом и говорит:

– Вы что это дверью хлопаете?

– Фёдор Тарасыч, вы соображаете, что вы говорите? Ведь вы меня оскорбляете! Если б вы были моложе, я б вас просто побил за такие речи. Но мне неудобно бить пожилого человека.

Тогда Лебедеву на вид было лет 55, а мне было 32.

– А завтра я ухожу из этого дома, - сказал я и пошел спать, как было уже за полночь. У меня была уютная комната в «Доме чудес", а Лебедев жил в знаменитом русском лагере Шляйсхайм.

На следующее утро, я был еще в постели, Фёдор Тарасович, свежевыбритый и в накрахмаленной рубашке, пришел извиняться:

– Григорий Петрович, извините меня, ради Бога. Знаете, чёрт попутал. Выпил я лишнего, ну и... Мне все это страшно неприятно... Будьте так великодушны... Простите меня! У меня это, знаете, вроде нервного припадка...

– Я рад, что вы очухались после вчерашнего, Фёдор Тарасыч, - говорю я.
– Ладно, забудем все это!
– я пожал ему протянутую руку, и мы помирились.

Потом мы работали совместно еще 3 года. Но роли у нас поменялись. Я стал председателем "Центрального объединения послевоенных эмигрантов из СССР" /ЦОПЭ/ и главным редактором журналов "Свобода" и "Антикоммунист" /на немецком языке/, а Лебедев был у меня вроде управделами.

Однажды у нас было заседание "рабочей группы", где Лебедев опять выпил лишнего. Потом я повез его на моем "фольксвагене" домой. Приехали к его дому, а мой управделами сидит и не выходит. Гляжу я и вижу, что Фёдор Тарасович горько плачет. Да плачет так, что это какая-то слезливая истерика: текут не только слезы, но и слюни текут изо рта. Вижу я, что старику явно плохо. Вдрызг пьяный старик всхлипывает, растирает по лицу свои слезы и слюни, но выходить из машины не хочет.

– Фёдор Тарасович, чего вы плачете?
– говорю я.

– Ах, Григорий Петрович, да как же мне не плакать?! Вот вы молодой, а я старый, а вся власть-то у вас...

– Фёдор Тарасович, какая это власть? Чепуха это. Я вами доволен, надеюсь, что и вы мною довольны.

– Ах, Григорий Петрович, ничего вы не понимаете... Ведь власть-то - она сладкая, очень сладкая... И никогда вы этого не

поймете, что власть такая сла-а-адкая! Вот потому я и плачу - за властью плачу... А вся власть у вас.

Да, тогда я действительно ничего не понимал. Недаром говорят, что у трезвого на уме, у пьяного - на языке. Пьяный Федор Тарасович выбалтывал мне свой болезненный комплекс власти.

Только много позже я понял, что это такое. Дайте-ка я загляну в мою картотеку: вот информация из правого журнала "Российская независимость" № 20, январь 1963, стр.46: "Ф. Т. Лебедев... служил директором школы в Риге. За слишком "ласковое" отношение к своим ученикам, преимущественно мальчикам, был в свое время снят с должности... От крупного общественного скандала и суда его спас издатель газеты "Сегодня" - отец небезызвестного в американских кругах Алексея Мильруда. Лебедев - совершенно безвольная личность, страдающая страшным недугом, беспринципный себялюбец с признаками явной мании величия..."

Затем там же: " Очень небольшой круг русских эмигрантов знает, что... по выработанному плану известных крупных американских психологов и социологов, холодная война ведется в разрезе и по сюжету романа Достоевского "Бесы", т. е. в основном американские пропагандисты в русском вопросе делают ставку на дегенератов, психопатов, карьеристов, тайных советских агентов, маскирующихся под друзей Америки... на неуравновешенный элемент и людей с уголовным прошлым..."

Да, это про Гарвардский проект, где лучший мозговой трест Америки построил всю американскую психологическую войну против СССР на комплексе педерастии Ленина. А из этого корня произрастает комплекс власти, который и привел Ленина к верховной власти в России. Для меня же наглядным примером этого болезненного комплекса власти является мой Федор Тарасович, для которого власть такая сла-а-адкая. И педерастия тоже налицо.

Лебедев был женат, но детей у него нет. Брак просто для удобства или маскировки. В точности, как у товарища Ленина. У Ленина было еще 5 братьев и сестер, но у всех 6 детей не было. Это вам ярчайший пример вырождения всей семьи.

Очень возможно, что в молодости Лебедев был педерастичным партнером Мильруда-отца. А мой комиссар Алеша Мильруд просто перенял и кормил ту шайку, которую собрал его отец. Всю эту шайку я позже описал в романе "Имя мое легион". Чтобы герои романа жили, их нужно списывать с жизни. Из пальца такого не высосешь.

Должен сказать, что, будучи моим управделами, старый педераст Лебедев делал мне всякие пакости и занимался интригами, как ему казалось, в борьбе за власть или фикцию власти. Так из-за его интриг у меня получилось заражение крови и мне чуть руку не отрезали. Поэтому Сталин в борьбе за власть перестрелял всех ленинцев и троцкистов. Все революционеры - это люди странные, для которых власть сла-а-адкая.

Когда Лебедев был президентом русской эмиграции под маркой ЦПРЭ, его конкурентом и противником был президент НАЦ-ПРЭ Евгений Державин, он же Арцюк, издававший уранационалистическую газетку "Набат". Характерно, что и этот вождь тоже был всем известным педерастом. Теперь сравните "Державин" и "Бармин" - у обоих мания величия. Более подробно Державина-Арцюка я уже описывал в моем очерке "Комплекс Иуды".