Открытие

Бахтамов Рафаил

– Вы успели сделать запись в журнале? (он отлично знает: записи нет). Тогда, заметив ошибку, она растерялась. Конечно, у нее не хватило выдержки в такой момент делать в журнале фиктивную запись".

– Нет, я не успела...

Ясно. Сошлется на взрыв.

– Помешал взрыв?

– Не совсем.., - она покраснела.
– Я как-то так... задумалась. А потом это... и я испугалась.

Валерий не смог скрыть недоверчивую улыбку. Сразу почувствовал - зря, но было поздно.

Лицо у нее сразу

замкнулось, потеряло выражение.

Будто кто-то задернул между ними тяжелую штору.

Нет, повторяла она. Нет, не помнит. Нет, не знает.

Нет, не слышала. Левая задвижка, и все.

Штора. Попробуй раздвинь. Неужели один человек не может объяснить другому. Ведь ничего плохого он ей не желает. Даже больше, в сущности, он хочет ей помочь. Все это так, а сумей убедить...

Он пробовал. Многословно и путано, оперируя юридическими терминами, он доказывал, что еще ничего не известно. Что суд учтет все моменты: как объективные, так и субъективные. Что граница между небрежностью и казусом трудно различима...

– Можно уйти?
– спросила она.

– Да, пожалуйста, - он вздохнул с облегчением.

Она дошла до двери, взялась за ручку и остановилась. Кто знает, о чем она думала. Может быть, ей казалось, что именно сейчас решается ее судьба. Еще есть возможность вернуться и заставить этого человека поверить, что она не виновата. А, может быть, ей просто было трудно переступить порог и остаться одной.

Время тянулось так долго, что Валерий подумал - не всерьез, но подумал: "А если она не виновата?"

* * *

– Вы к кому?

– К товарищу Левину. Я звонил утром.

– Так это вы, Крымов? А я, извините, решил, что к моей Ольге. У меня, знаете ли, редко бывают модные молодые люди. Входите, раздевайтесь.

Валерий снял куртку и остался в тенниске - одежда для июня самая обычная. Но хозяин был в коричневом костюме, в рубашке со строгими запонками, при галстуке.

– Пожалуйста, сюда.

Валерий очутился в окружении книг. Они закрыли стены так плотно, что черные, желтые, синие корешки казались рисунком на обоях.

– Эммануил Семенович, - хозяин церемонно поклонился.
– Инженер в отставке.

Валерий растерялся.

– Крымов... То есть, Валерий Петрович...

– Значит, товарищ Крымов, - протянул эксперт. И неожиданно: - Прошу садиться.

Помолчали. Конечно, физиономистика - наука темная, но эта небольшая, слишком верткая голова, хитрые, глубоко посаженные глазки, и губы тонкие, длинные...

Левин закурил, сказал быстро, в одну фразу:

– Эксперт окончил осмотр, мнение составлено, перейдем к делу, чем обязан?

– Пришел к вам за советом.

Ответ, кажется, смутил эксперта. Он поерзал в кресле, загасил папиросу, зажег другую. Может быть, он ожидал,

что новый следователь будет нападать на его заключение, и приготовился к отпору?..

– Пожалуйста, - сказал он наконец.
– С удовольствием... А в чем, собственно, вопрос?

Валерий объяснил. Таирова упорно отрицает свою вину. В конце концов и у него появились сомнения. Он понимает, что это несерьезно, что сомнения дело сугубо личное... Именно потому он не пошел к прокурору, решил сначала-посоветоваться с опытным человеком.

– Опытный... первый раз в глаза видит...
– пробурчал Левин и улыбнулся. Неожиданно оказалось, что улыбка у него мягкая, а морщины у губ-усталые и добрые.

Хозяин заметил взгляд Валерия. Он поправил галстук, нахмурился. Сказал сурово:

– У нас нет оснований не верить Таировой. Согласимся: она говорит правду. Что это доказывает? Только то, что она искренне заблуждается. Вы же знаете, какие выкрутасы проделывает иной раз память.

– Знаю, - Валерий кивнул.
– Но в данном случае...
– Он начал пересказывать эксперту разговор с Таировой.

– Так... ясно, - Левин понял с полуслова.
– Значит, этот спасительный для всех нас вариант с забывчивостью отпадает. Печально... Остается одно из двух: верить или не верить. Если не верить - все просто. А если верить...

– Вот именно.

– В пользу ее невиновности говорит любопытное обстоятельство. Таирова новичок, а по моим наблюдениям как раз новички в таких случаях ошибаются крайне редко. Для них каждый поворот задвижки дело святое... Ваши наблюдения, мои наблюдения... Субъективно. А взрыв, к сожалению, объективная реальность.

– Может быть, какие-то другие причины?

– Какие же?
– холодно спросил эксперт.
– Вы, товарищ Крымов, конечно понимаете, что, прежде чем писать заключение, я вместе с заводскими инженерами облазил установку, так что посторонние влияния - всякие инфразвуки, ультралучи и тому подобная фантастика-исключаются. Могу вас заверить, что из числа известных причин ошибка, названная в заключении, единственно возможная.

– А если там в установке произошло нечто неизвестное?

– Кому?
– Эммануил Семенович откровенно фыркпул.

– Науке.

– Ох, и спешите вы, молодые, с выводами. Установки подобного типа эксплуатируются добрый десяток лет.

И вдруг явление, неизвестное науке! "Неизвестное науке" - это же очень серьезно, это же чрезвычайно! Не надо, дорогой Валерий Петрович, бросаться такими словами...

– Хорошо, не буду, - улыбнулся Валерии.
– Подскажите, что делать. Не верить?

– Нет, этого я вам никогда не скажу. Наше поколение слишком хорошо знает, как это жить и не верить людям. Обязательно надо верить.