Открытие
Шрифт:
– Привет паукам-эксплуататорам!
– встретил его Женька.
– Баста! Сегодня кончаю в четыре, домой и в кино. Присоединяешься?
– А то в остальные дни трудишься до восьми...
– По крайней мере до пяти, иногда и до шести.
– Что-то не наблюдал.
– Ясно. Эксплуататорам не доставляет удовольствия видеть как на них гнут спины. Что принес? Нефть с горизонтов моей бабушки?
– Совсем наоборот.
– Ну-ну!
– Женька заинтересовался.
Три дня назад на своем столе в прокуратуре
Он удивился: что-нибудь случилось? Позвонил.
– Товарищ Крымов? Да-да.., - мягкий, почти не искаженный телефоном голос показался давно знакомым, хотя Валерий слышал его лишь однажды. Ну, как дела? Ничего нового? Расскажите, пожалуйста, подробно.
– И еще несколько раз, пока он рассказывал: - Подробнее... Подробнее...
Потом трубка надолго замолкла: на той стороне провода думали, а, может быть, и советовались.
– Ход рассуждений верный, - услышал он наконец.
– Если основная мысль правильна и такая скважина есть, вы должны ее найти. Только одно уточнение.
Вы брали скважины, которые вышли из строя 17-го?
Правильнее было бы с 10-го. Ведь проходят дни, прежде чем нефть попадает в резервуар. Скважина может выйти из строя, но нефть-то будет идти. Согласны?
– Да,-сказал Валерий.
– Снова десятки промыслов, а где взять время?..
Но Рустамов учитывал, кажется, все.
– Вам одному будет трудно. Поэтому сделаем так.
Поручим собрать данные. А завтра... нет, послезавтра...
возьмете машину и объедете промысла. Договорились?
И вот эти бутылки.
– Неплохо придумано, - заметил Женька.
– Эти самые? Давай поставлю отдельно. Мой шеф, кстати, опять в командировке. Часа два есть. Хочешь попробую? А вдруг...
– Пробуй, - вяло сказал Валерий. Он не притворялся. Все это уже было: и новые идеи, и надежды, и вечный Женькин оптимизм.
– Ого! С глубины в 6 километров, - Женька взял бутылку и довольно долго возился около установки. Вернулся, сел поудобнее.
– Что с аспирантурой?
Валерий махнул рукой.
– Скоро придется подавать в индустриальный...
– Идея неплохая. Специальность у тебя, прямо скажем, вымирающая. Вроде кучера. Только индустриальный не то. Надо на физический. Я сижу над анализами, а у Мишки Громова уже пара статей в "Успехах".
Статья в "Успехах физических наук" это, знаешь, поважнее диссертации. А что ты решил с делом? Если, конечно, не сверхсекретно.
– Не знаю. Факт, что обвинительного я не подпишу.
– Выгонят.
– Буду драться. В общем, увидим. Я... Погоди! Чтото щелкнуло! Может, предохранитель?
Женька прислушался.
– Чепуха, показалось. А предохранители, запомни, не щелкают. Они перегорают - тихо и мирно.
Все-таки он слез со стула и подошел к установке.
– Черт!
– Испортилось?
–
Валерий лениво полистал книгу. Что-то очень специальное-по природе катализа. От нечего делать стал следить за Женькой. Тот возился с приборами: щелкал по крышке, смотрел на свет длинную зеленоватую ленту. Отложил, взял новую. Валерий встал, прошелся полаборатории.
– Чего ходишь?
– сказал Женька нервно.
– Садись.
– А что, мешаю?
– Нет, - Женька поморщился.
– Сбиваюсь, когда смотрят.
– Ладно, закругляйся. Скоро четыре.
– Это почему?
– Ты же в кино...
– Ради бога, не мешай!-зашипел Женька.
– Без тебя собьюсь.
Он взял бутылку ("Ту же самую" - удивился Валерий) и залил в установку остаток нефти.
– Вот и все, - сказал он с облегчением.
– А ты здорово похудел. И почернел- Целый день на солнце?
– Хватает.
– Ты "Иванове детство" видел? Технично сделано.
Бабочка летит, садится - все слышно. Интересно, как это они...
– Он вскочил и бросился к установке.
Валерий остался сидеть. Щелчок, как в первый раз.
Может, чуть громче. Словно пробка вылетела из бутылки.
– Что случилось? Чего ты молчишь? Женька!
– Случилось, - сказал Женька.
– Взрыв.
– Это взрыв?
– А ты что, хотел, чтобы пол-лаборатории разнесло?
К опытам, опасным для жизни, посторонние граждане не допускаются.
– Скажи по-человечески...
– Да. Да. Да. Ясно? Пойдем, уже пять.
– Домой?
Женька презрительно фыркнул.
– Я, например, в лабораторию.
Зачем это нужно, Валерий не понял. Сейчас он вообще плохо соображал. Они спустились на первый этаж к сторожу. Женька взял ключи, поговорил о коньяке.
"Значит, "Юбилейного" не будет?
– старик почему-то вздохнул. Женька рассмеялся. Они поднялись опять на второй этаж. Вошли в лабораторию.
Женька зажег горелку, что-то поставил. Хотел снять и обжегся. Ругался, дул на пальцы. Белая жидкость бурлила, пенилась. Женька улыбался глупо и счастливо. "Перекись,-бормотал он.-Ацетилен... Аммиак..."
Он сел и вытер платком пот.
102
– Неудача? Сначала ты ошибся? Да?
Женька дернулся в его сторону, бережно положил гробирку на стол. Бледно-розовые капли сочились из нее и падали на пол.
– Наоборот, удача, - сказал Женька глухо.
– Большая, невероятная удача.
– Значит, она не виновата?
– Боже мой, о чем он думает! Я тебе говорю - успех. Не понимаешь? К этой нефти примешан сильнейший катализатор. Он ускорил реакцию крекинга в сотни, может быть, в тысячи раз. Сделал ее взрывной. Главное, он действует на самые различные вещества. Я проверил: аммиак, ацетилен, перекись...