Открытый мир
Шрифт:
Очевидно, они были «изменёнными»-телепатами и сходу проломить их защиту неведомому противнику не удалось. И вряд ли этот противник был таким же как они, бывшим простым жителем Земли. Слишком подавляющим является его преимущество, чтобы провернуть такой трюк на глазах сразу нескольких телепатов с другой стороны — вдруг отпечаталась в моём сознании отчётливая, чуждая мысль.
Ноосфера продолжает попытки разговаривать со мной даже сейчас, в моём теперешнем состоянии — хладнокровно отметил я. Это могло быть полезно.
Я не стал дожидаться, пока враг сделает следующий свой ход. Мне были безразличны его цели и устремления, методы действий и мотивы. Равно как меня и не заботила
Рванувшись вперёд, я обхватил девушку-телекинетика мгновенно отросшими щупальцами и притянул к себе. Моя грудная клетка распахнулась, словно полы длинного плаща или скорее, пасть причудливого чудовища, облик которого слабо поддавался человеческому воображению, ибо в живой природе никаких аналогов он не имел. Мои внутренние органы сдвинулись с места, освобождая пространство и формируя огромную полость, в которой мог поместиться свернувшийся калачиком человек… и тут же сомкнулись между собой, как челюсти бульдога.
Девушке-телекинетику было нужно дышать, чтобы жить. Однако насчёт того, что ей нужно было ещё и оставаться в сознании, этого сказать было нельзя. И так, по протянувшимся в её кровеносную систему сосудам потёк кислород. По ним же — нервнопаралитические ферменты, блокирующие нервные импульсы к мышцам. Об остальном, я должен был позаботиться теперь сам.
Мои ноги выпрямились, как разжавшиеся пружины, подбрасывая меня в воздух. Словно кузнечик, я в считанные мгновения прыгнул на десятки метров в длину, оказываясь на самом козырьке крыши. Маршрут движения я выбрал, расчётливо оценив направление взглядов сохранивших боеспособность телепатов Электрика. Они смотрели в сторону противника, следовательно, я должен был отступать в противоположную.
Очередной прыжок в длину, теперь прямо с козырька крыши пятиэтажного дома. Размашистые крылья отрастали у меня на ходу, ещё до того, как гравитация начала неумолимо смещать траекторию моего полёта вниз. Хорошо, что нужные навыки я отработал ещё на Ухике и не болтался теперь в воздухе, как беспомощный птенец, впервые выброшенный из гнезда.
Пространство позади меня осветилось вспышкой, столь интенсивной, что она осветила туманное утро, словно палящее летнее солнце — полдень. Она была мимолётной, словно разряд молнии, и столь же громкой. Первая вспышка! Вторая!
Я понял, что это было неведомое оружие, которым враг уничтожал «изменённых»-телепатов, не поддавшихся его ментальному удару.
Естественно, появление в небесах создания с таким широким размером крыла, как у меня, не могло не привлечь его внимание. Каким-то наитием ощутив прикованный ко мне взгляд, я резко изменил траекторию полёта. Уклониться от удара я даже не пытался, но рассчитывал на то, что хаотичное мельтешение из стороны в сторону заставит его промахнуться.
Вспышка света пронеслась в полуметре от меня ослепительным лучом, траектория которого ещё некоторое время отпечатывалась у меня на сетчатке. Словно футуристический лазер, она ударила в свинцовое небо и растворилась в облаках бесследно. Я резко снизился, прикрываясь от следующего выстрела коробками домов… и вдруг рефлекторно отпрянул от вонзившегося прямо передо мной каменного копья.
Словно кто-то слепил из обломков железобетонных конструкций стрелу для исполинской баллисты, и выпустил её в меня прямо по курсу. Краем глаза я заметил очередной похожий снаряд и вновь без особых усилий увернулся, просто сдвинувшись в сторону. Это было нечто иное… слишком слабое и предсказуемое для того, кто только что чуть не испарил меня в небе.
Оглянувшись назад,
— Это «изменённые», судя по всему, на чужом ментальном поводке, — сказала мне Ноосфера, и я не нашёл, чем ей возразить. Одежда, внешний вид новых противников вызвал внутри меня вспышку гнева. Если от иномирового мага-телепата я ещё считал разумным спасаться бегством, то простой человек, лишь слегка изменённый энтропией, был мне слишком привычен и опасений не вызывал.
Резко развернувшись в полёте, я пронёсся над головами опешивших от смены обстановки противников, и выстрелил градом острых шипов. Кончики их были напитаны ядом, который убивал мгновенно. Первый изменённый упредил мою атаку собственной, встретив меня потоком ревущего пламени. Именно к нему я двигался на сближение, намереваясь вступить в ближний бой, и уже вскоре мою кожу облизали лепестки пламени. Я прикрыл веки, уберегая чувствительную сетчатку глаз, и ударил когтем-клинком вслепую по широкой дуге. Оросивший костяную броню поток алой крови сообщил мне об успехе ещё раньше, чем я увидел его воочию.
Второй и третий противник даже не успели показать мне, чем одарила их энтропия. Конвульсивно подёргиваясь на земле, они умирали от яда и скорее хотели сделать это как можно быстрее, нежели помышляли на меня напасть. Остался единственный — с неожиданной скоростью поднявшийся из укрытия из обломков асфальта и бетонных плит, вставших преградой для моих метательных игл. Я вдруг понял, что они висят прямо в воздухе, не касаясь земли, и вращаются подобно причудливому куполу вокруг врага.
Вряд ли это было что-то сродни телекинезу — я слишком хорошо был знаком с девушкой-телекинетиком, чтобы спутать. Но нечто похожее на магнетизм, или какую-то форму управления твёрдой материей явно прослеживалось. Вращение каменных плит было настолько быстрым, что едва позволяло мне рассмотреть силуэт противника.
Я ударил вытянувшимся щупальцем вперёд, выхватив один из железобетонных блоков прямо из воздуха. Геомант, как его можно было теперь с полным правом называть, швырнул его в мою сторону в тот же миг. Бетонная плита ударила мне в грудь, отбрасывая меня назад. Даже столь сокрушительный удар едва ли мог вскрыть мой панцирь, но инерция и вес сделали своё дело. Я потерял соприкосновение с землёй и некоторое время катился по скользкому снегу, цепляясь за него когтями.
Враг решил не испытывать судьбу, сильно меня удивив. Я уже считал его не более, чем марионеткой неведомого кукловода, но как минимум чувством самосохранения он явно обладал. Потеря одной из бетонных плит оставила в его куполе прореху, достаточную если не для того, чтобы я попал в него иглами, то хотя бы для того, чтобы я мог рассмотреть его спину в деталях. И что-то в увиденном сильно не давало мне покоя.
Каменные шипы и вкрапления выступали из-под рукавов одежды изменённого, а также виднелись на открытых участках лица, как причудливый узор татуировки. Выглядело это так, словно геомант не только перемещал перед собой каменные плиты, но вживлял их фрагменты в собственное тело. Это выглядело тем более экзотичным, что каменные вкрапления причудливо светились и мерцали пурпурным огнём.
Из соображений красоты или чего-то более приземлённого, мой противник собрал и вживил в себя разбросанную по всему Прасковску пыльцу, выпавшую после неведомой магической катастрофы. Её свидетелем я так и не стал, пропустив всё самое интересное в ином мире, но одно из свойств этой магической пыльцы я знал назубок.