Открытый сезон
Шрифт:
Кен сказал:
— Что ж, твоя промашка, Арти, так что этот голубок твой.
В последовавшую за этим вечность. Мартин следил за тем, как Арт прицеливается, видя вместо Арта безобразную круглую дырочку, которая была стволом его ружья. Она указывала точно в него. Через мгновение, из этой самой дырочки примчится что-то такое быстрое и сильное, что он даже не успеет разглядеть его. Он почувствует страшный удар и темноту. Самое ужасное было то, что слишком поздно было для того, чтобы предпринять что-нибудь для предотвращения этого. Вот она, смерть. Он почувствовал, что всхлипывает внутри себя, но ни звука не прошло через его губы.
Потом послышался
Кен засмеялся, покачал головой и отвернулся. Арт ждал, без улыбки, пока Мартин доковыляет до берега.
Глава 10
В сумерках они достигли места назначения. Река расширилась в озеро около четверти мили шириной и в милю длиной. Потом она снова вытекала, чтобы извиваться дальше между бесконечными рядами молчаливых лесов.
Эта зона была безжалостно вырублена в канун нашего века. Теперь она разрослась заново, с добавлением клена, ясеня, бука и лесного дуба к более распространенной белой сосне, которая дала ростки и уже достигала зрелых размеров. В то позабытое время на полуострове, который словно язык выдавался в озеро и был раньше покрыт скалами, была на скорую руку построена небольшая лесопилка. Здесь бревна, сплавлявшиеся через озеро или по течению, собирались и распиливались до стандартной длины, прежде чем их переправляли на давно заброшенную железнодорожную линию в нескольких милях отсюда и потом в новые расцветающие города Срсднезападных равнин.
Сейчас, благодаря усердию бобров, уровень озера поднялся. Низкая, тонкая шейка полуострова исчезла, превратив высокую зону самого полуострова в остров, отделенный от берега несколькими сотнями ярдов застойной воды, глубиной до плеча, через которую то там, то здесь пробивались растрепанные холмики болотной травы и изредка ствол дерева, лишенный веток, пронзал поверхность воды, как заброшенные мачты затонувших кораблей.
Саму лесопилку еще можно было увидеть среди деревьев, ее кирпичный дымоход разрушился, грубо покрытая дранкой крыша была испещрена дырами и покрыта темными пятнами мха, а дощатые стенки обшарпались декадами северных морозов и короткими жгучими солнечными лучами июля и августа.
Недалеко от нее, в стороне от озера на расчищенной опушке, стоял охотничий домик Кена, Грэга и Арта.
Мартин заметил его, когда они подплыли с озера, похожего сейчас на зеркально-спокойное фиолетовое полотно.
Он подтолкнул Нэнси. Дрожа от холода, она украдкой бросила взгляд. Глаза ее, полуприкрытые, быстро обежали озеро и скользнули по темным скалам берега, свисающими вечнозелеными деревьями и густому кустарнику, тут и там перечерченному серебристым каркасом давно повалившихся деревьев, искореженных и изглоданных временем, льдом и озерной водой.
Она увидела, и не без труда, так как он настолько вписывался в окружение, что почти сливался с добротно построенной хижиной, внешние бревенчатые стены которой были тщательно прокопчены. У нее была низкая покатая крыша, крытая дранкой, которая со стороны озера выступала над дощатой верандой в нескольких футах выше земли. К веранде вели две каменные ступеньки. Окна с обеих сторон двери были
Кен приглушил мотор. Мгновением позже резиновый нос лодки мягко царапнул о часть берега возле их хижины, покрытую песком и гравием.
— Наш милый домик, — сказал Кен.
Часа четыре они на довольно приличной скорости двигались по своей обрамленной лесом водной дороге. Прошло всего шесть часов с момента их похищения. Они казались веком.
Кен вернулся после погони за Мартином, а несколько мгновений позже появился Арт вместе с Мартином, глаза которого помутнели от страха и от потерянной надежды. Прежде чем они уселись в лодки, Арт публично наказал его. Улыбаясь он заявил, что жевательная резинка повысит у Мартина адреналин и вместе с ним состояние духа. Он вынул из своего рта сильно жеваный комочек и насильно впихнул его между зубов Мартина, велев ему сказать, очень ли ему это нравится. Когда Мартин сначала отказался, Арт всадил ствол своего 35 между его ног так, что тот в агонии переломился надвое. Потом взвел курок, угрожая.
— Скажи «очень — вкусно», Арт, — Очень вкусно.
— «Арт».
— Арт.
Мартин начал плакать, как ребенок.
— Жуй. — Резкий тычок ружьем. Мартин вскрикнул и зажевал.
И Нэнси никогда бы не смогла забыть свое собственное, несколько меньшее, унижение. Меньшее, но такое же мучительное. Когда утомительная работа по загрузке надувных лодок была закончена, ее и Мартина поместили на борт той, у мотора которой сидел Кен. Грэг и Арт в другой лодке держались поблизости. Они двинулись, и Кен стал расспрашивать о ее личной жизни. Так нежно и ласково, что иногда просто невозможно было вспомнить, кто он такой, Он настаивал на ответах. А если она не давала их добровольно, он хитро ловил ее, устраивая перекрестный допрос.
Чем занимался ее муж, сколько он зарабатывал, почему она тайком проводит уикенд с Мартином? Только ли ради удовольствия в постели или это у них серьезно? Были ли у нее другие связи? А до замужества? Были ли они лучшими любовниками, чем Мартин или не такими хорошими? А что из себя представляет жена Мартина? Встречалась ли она с ней когда-нибудь и обманывает ли Мартин, или он серьезно собирается оставить Джин?
Глаза Кена улыбались и сверлили ее насквозь, уничтожая ложь и полуправду, которые он явно различал, представляя все, что было между ней и Мартином в грязном, дешёвом и нечестном виде. Она никогда еще не чувствовала себя так обнаженно уязвимой. Смотреть на Мартина она не осмеливалась.
Пару раз они видели кабана. Спугнули лису, наблюдавшую за ними с каких-то камней. Потом бобер. Но ни одного домика и даже признака жизни вообще.
Грэг с Артом тоже причалили, оглядываясь по сторонам, довольные тем, что оказались дома, а Кен негромко отдавал распоряжения выгружать продукты и напитки и двигаться.
— Давай же, Мартин, ради Господа. Я вот-вот сдохну от голода.
Это был Грэг, огромный, добродушный. Он нагрузил Мартина ящиком с бурбоном, Кен взвалил на себя другой и резко двинулся по опушке к хижине. Грэг снова засмеялся, игриво шлепнул Нэнси по ее тесно обтянутому джинсами заду.