Открытый сезон
Шрифт:
Позже, когда они уже все улеглись в постель и в хижине стало темно и тихо, его стошнило от выпитого. Появилась вторая цепь с кольцом, вделанная в стену гостиной под одной из скамей, сходившихся в углу с книжными полками. На этот раз была очередь Мартина.
— Добродетель вознаграждена, — сказал Кен, освобождая Нэнси На самом деле он имел в виду, что она просто не осмелится сейчас, ночью, улизнуть в ледяной лес. Он знал это. И она знала это. Раскованная, она была точно такой же узницей, как раньше.
Но Мартин — это не Нэнси. И вот он стоит на пороге, перегнувшись через перила, и его рвет, и приторный кислый вкус
Нэнси, завернувшись в одеяло, лежала на одной из скамей и ждала. С того момента, как она решила подыгрывать им, она весь вечер сохраняла лицо. В голове у нее было пусто, легко, а в груди стоял, словно железный, ком, затрудняя дыхание. Это была боль от многих часов, проведенных в напряжении. И ни за что она не могла бы подняться, чтобы помочь Мартину. Они дошли до точки, она это чувствовала, где ни один уже не мог беспокоиться о другом. Хотя они были вместе, но каждый был полностью сам за себя.
Весь день она ждала насилия. Это должно было произойти. Умственно она себя уже подготовила, ничто не могло быть хуже, чем Эдди. Она безропотно позволила бы им получить свое, женщина от секса не умирает. Она только беременеет. Но она молилась, чтобы они не били ее.
Ее и Мартина заставили сесть за стол.
— Одна большая и счастливая семья, — сказал Арт. Ее поместили между Кеном и Грэгом. Один раз протягиваясь за чем-то Грэг намеренно провел тыльный стороной руки по ее груди. Она знала, что это было сделано намеренно, девушка всегда знает, но она ничего не сказала Арт наконец отключился и Кен с Грэгом оттащили его в постель. Кен вернулся показать ей и Мартину ванную, постоял рядом с Мартином, пока тот пользовался туалетом и чистил зубы, но потом оставил ее одну и даже показав, как запереть дверь. Это было кошмарно. Он был гостеприимным хозяином, а они при этом долгожданные гости, проводящие уикэнд.
Позже он принес для них одеяла и подушки, приковал Мартина, перемешал угасавшие угли в камине, положил последнее полено и ушел. Дверь в спальню вежливо затворилась. Через несколько минут полоска света из-под двери погасла.
Безмолвно она приготовила две постели, легла на свою и погасила свет. Кен оставил сигареты и она закурила. Скоро они появятся. Вероятно, Грэг первым, потом Кен. По крайней мере от Арта она была сегодня в безопасности. О боже, пожалуйста, если они собираются использовать ее, пусть это скорее случится и быстрее кончится.
Никто не пришел.
Потом Мартин почувствовал себя плохо.
И вот он вернулся, бессильно опустился на скамью, натянул на себя одеяло и бесконтрольно затрясся. Она села и положила ладонь ему на лоб: Он был прохладный и влажный. Она еще плотнее завернулась в одеяло и подсела к нему.
— Тебе сейчас хорошо? — прошептала она.
— Да. Боже, как можно пить такую гадость?
Она затушила сигарету и закурила другую, пытаясь найти в себе силы и мужество сказать то, что хотелось. Слова еще не вполне сформировались в ее голове, так что она сказала нечто совсем другое:
Девять долларов за бутылку. — Это было весьма глупое замечание, она понимала, но ей надо было с чего-то начать.
Она услышала перемену в ритме его дыхания, вероятно, раздражение. Она быстро продолжила:
— Я вовсе не имею в виду, что от этого она должно стать
Мартин сказал:
— Ну, а сколько стоил ужин? — В голосе его была неприятная нотка. Удивлен, подумала Нэнси. Он все еще злился на то, что я стала готовить. А может и беситься.
— Я уже объяснила тебе, почему я стала готовить.
— Ты могла бы отказаться.
— В этом не было никакого смысла, — сказала она, — я подумала, ты понял. Я же пыталась объяснить. Странная сила, которую она ощущала раньше, чувство сознания и решимости, вспыхнули с еще большей мощью. Что-то произошло, и она стала чужой сама для себя. Страх быть обнаруженной с Мартином, грубая нереальность Эдди, дом и дети, почему-то все это не имело больше значения. Все это перестало существовать, когда они двигались по реке через лес. Теперь в ней существовала новая безрассудная женщина, которой она прежде не знала, некто. Вдруг совершенно неожиданно уставшая жить настороже и прятаться. Она вернулась к своей постели, села на нее, скрестив ноги.
Она услышала, что Мартин заговорил снова, в полголоса. Сначала она прослушала, что он говорил, а потом услышали продолжение.
— Эти ублюдки появляются откуда ни возьмись, похищают нас, меня избивают, тащат нас в какой-то вигвам в северных лесах, бог знает где, а ты для них готовишь изысканную пищу.
Это невероятно, подумала она. Он даже не собирался сделать попытку понять. Какая-то мужская гордость не позволяла ему. И в то же самое мгновение у нее появилось ужасное подозрение, что это не мужская гордость, а просто инфантильность. Он вел себя, как избалованный маленький мальчик. Сейчас вовсе не время для этого.
Он продолжал:
— Ты не просто готовишь им восхитительный обед, но сидишь, ешь и пьешь с ними. — На этот раз он был менее раздражителен. В голосе его была неподдельная боль обиды. — Тебе не обязательно надо было пить! — На мгновение он затих, потом прибавил:
— Я скажу тебе, что с тобой будет дальше. Если ты не будешь осмотрительной, ты добьется того, что тебя изнасилуют.
Тон его был мстительный. Нэнси поймала себя на том, что пытается подавить смех. Он с каждой минутой становился все более невозможным, все более нереальным.
— Ты так думаешь? Ты думаешь, что именно это они для меня приготовили? Секс? И что же привело тебя к такому гениальному выводу? — Если он может быть мстительным, то уж она вполне может быть саркастичной.
Он не ответил и теперь слова, которые ранее она все пыталась сформулировать, сейчас вырвались без всякого усилия.
— А ты? — потребовала она. — Что же у них на уме по отношению к тебе? Ты думаешь, что они похитили тебя и банк будет платить за тебя выкуп — ты ведь так думаешь? Возможно, даже полмиллиона долларов. Как дипломаты и люди, которых похищают в Южной Америке. Вот что ты думаешь. То есть банк не может позволить себе не выкупить тебя, ведь так? Иначе, что будет с его публичным авторитетом. А я просто случайно оказалась рядом. Так что им пришлось прихватить и меня. Теперь им приходится возиться с бабой, но раз уж она все равно при них, почему бы им не воспользоваться ею. — Голос ее стал скрипучим от переполнявшей ее желчи. — Готовить, чистить, трахаться, женщины всегда пригодятся для таких дел! — Она выплевывала слова.