Открывая новые страницы...(Международные вопросы: события и люди)

Попов Н. С.

Выдвинутый нашей партией тезис о приоритете общечеловеческих ценностей и интересов на переломных этапах человеческой истории свидетельствует о том, что мы утверждаем новый климат и критерии в международных делах, ставя во главу угла заботу об интересах людей и человечества в целом, задачу выживания жителей планеты в условиях ядерной угрозы.

По-новому высвечивается и роль мировой общественности в международных отношениях. Ныне осуществляются важные шаги по объединению людей разных политических и религиозных убеждений на антиядерной и антивоенной платформе, а наши устремления к сохранению мира сближаются с этической программой пацифизма. Тем самым преодолевается узкий, сектантский подход прошлых лет.

В сложном, благородном процессе перестройки международных отношений важное место должно занять

использование опыта мировой истории, в том числе уроки преддверия минувшей войны.

В. А. Матвеев [25]

Что раскрывают архивы

(Как были преданы в Мюнхене Чехословакия и всеобщий мир)

О «мюнхенском предательстве» осенью 1938 года, повлекшем за собой фашистскую оккупацию Чехословакии, написаны горы книг, исследований. Увидевшие свет архивные материалы дополняют панораму событий того периода фактами, подробностями, подтверждающими, что в мировой истории — немного страниц, сравнимых по постыдности содеянного с тем, что произошло в течение двух последних дней сентября того года в Мюнхене.

25

Викентий Александрович Матвеев — кандидат исторических наук, политический обозреватель газеты «Известия».

В 12 часов 45 минут 29 сентября главы правительств Великобритании и Франции Чемберлен и Даладье сели за стол с Гитлером и Муссолини, а вечером того же дня оформили сделку, жертвой которой стала Чехословакия. От нее к гитлеровской Германии отходили районы, уменьшавшие территорию страны на треть, а население — с 15 миллионов до 10 миллионов человек. Она лишалась половины своих производственных мощностей, в том числе до 90 процентов энергетики, четверти тяжелой промышленности, половины легкой. Выпуск вооружений в аннексированных нацистами районах превосходил все, что тогда в этой области производила Италия. В руки оккупантов попало около 10 тысяч оборонительных сооружений. Железнодорожная сеть Чехословакии разрезалась в 58 пунктах. Более страшной «ампутации» суверенного государства представить было трудно.

Американский журналист Уильям Ширер, находившийся в те дни в Мюнхене, так описывал виденное им вечером 29 сентября: «Из обрывков воспоминаний о той роковой ночи мне запомнилось: победоносный блеск в глазах Гитлера, когда он с важным видом спускался по широким ступеням «фюрер-хауза» после конференции, самонадеянность затянутого в мундир Муссолини, зевающего Чемберлена…»

Участники сговора вызвали в Мюнхен представителей Чехословакии, когда уже вынесли ей приговор, не подлежавший обжалованию. Им в таких выражениях и было сказано о принятом решении. Президент Бенеш, получив утром 30 сентября текст Мюнхенского соглашения, сразу связался по телефону с советским полпредством в Праге и просил сообщить ему, что думает советское руководство о «двух возможностях»: бороться или капитулировать Чехословакии? Другие великие державы, сказал Бенеш, «позорным образом принесли Чехословакию в жертву Гитлеру». Для него было важно знать мнение Москвы не позднее вечера того же дня. Советское полпредство направило срочную телеграмму в Москву. Тем временем полпред СССР С. С. Александровский решил посетить президента Бенеша для дополнительной информации, но встречи не произошло: секретарь Бенеша сообщил, что правительство приняло условия Мюнхенского соглашения, и необходимость в ответе Москвы на посланный запрос отпала. Об этом полпредство сообщило в Москву во второй телеграмме. Она расшифровывалась почти одновременно с первой, поскольку промежуток между ними был небольшой.

Между тем в Берлине были поражены, узнав, какая им досталась добыча, особенно военная техника, которая по условиям соглашения должна была на оккупированных территориях передаваться захватчикам в сохранности. У Чехословакии имелись и отмобилизованная армия, и мощное вооружение, чтобы дать эффективный отпор агрессору.

Руководство вооруженными силами страны, миллионы людей выступали за решительное сопротивление. 22 сентября С. С. Александровский сообщал в Москву: «В Праге происходят потрясающие сцены. Полпредство окружено полицейским

кордоном. Несмотря на это, толпы демонстрантов при явном сочувствии полиции проходят к полпредству, высылают делегации, требующие разговора с полпредом. Толпы поют национальный гимн и буквально плачут. Поют «Интернационал». В речах первая надежда на помощь СССР, призывы защищаться, созвать парламент… Офицеров качают, заставляют произносить патриотические речи. Гитлер и Чемберлен одинаково возбуждают ненависть».

А вот что писал в депеше в Москву 2 октября из Лондона полпред СССР И. М. Майский после посещения чехословацкого посла Масарика, чтобы выразить глубокое сочувствие его народу. Масарик упал ему на грудь и расплакался, как ребенок. «Они продали меня в рабство, — сквозь слезы восклицал он, — как когда-то негров продавали в рабство в Америке».

В марте 1939 года вермахт оккупировал оставшуюся территорию Чехословакии. Были захвачены ключевые позиции для нападения на Польшу, а затем на Францию, Бельгию, Нидерланды, Данию, а позднее — и на Советский Союз. Была предана не только Чехословакия, а и всеобщий мир. После мюнхенской сделки и в результате ее вторая мировая война стала, по сути, неизбежной в масштабах, обошедшихся человечеству тяжелейшей ценой. До «Мюнхена» еще можно было ограничить такие масштабы, ликвидировать фашистскую агрессию в более короткие сроки, избежать миллионов жертв, громадного ущерба. Закрепившись с поглощением Австрии весной 1938 года и расправой с Чехословакией в самом центре Европы, нарастив за счет чехословацкого арсенала свой военный потенциал, верхушка «третьего рейха» пришла к выводу, что настал час развязывания большой войны.

Планы, намерения Гитлера и его окружения, исходившие из завоевания мирового господства, освещены в нашей и зарубежной литературе широко. Тут трудно что-либо добавить существенно новое, неизвестное.

Сложнее обстоит дело с анализом предвоенного политического курса держав Запада — Великобритании, Франции, США. В нашей исторической литературе политика этих держав нередко сваливалась в одну кучу — без достаточного выявления особенностей, специфики поведения каждой из них. Факты показывают, что в роли ведущей силы в капиталистическом мире, стремившейся к сговору с фашистскими хищниками за счет жизненных интересов других государств, в первую очередь — СССР, выступало стоявшее у власти в Великобритании правительство Н. Чемберлена.

Однако в такой линии оно отражало взгляды, устремления лишь наиболее реакционной, близоруко мыслившей части британской буржуазии. В ее среде не было единодушия, какого курса действий придерживаться в складывающейся обстановке. Группировка У. Черчилля в консервативной партии, а также лейбористская партия, профсоюзы, широкие слои интеллигенции, не объединяясь между собой (что было немалым политическим минусом), осуждали соглашательский курс Чемберлена как пагубный для мира и для национальных интересов самой Великобритании.

Понадобились суровые события весны — лета 1940 года — гитлеровский «блицкриг» в Западной Европе, — чтобы клика Чемберлена оказалась сметенной с политической арены, уступив место правительству Черчилля.

Франция. Правительство Даладье, не одержимое в такой степени, как Чемберлен, антисоветскими помыслами, связанное с Чехословакией и Советским Союзом договорами о взаимопомощи, более чуткое в силу исторического опыта к угрозе германского милитаризма, в критические недели и месяцы 1938 года колебалось между взаимоисключавшими себя курсами верности взятым перед Чехословакией обязательствам или равнением на британского партнера. Верх взяла последняя линия, и это имело роковые последствия для судьбы Чехословакии и европейского мира.

США. Истинная позиция правительства Ф. Рузвельта, пожалуй, наименее исследована или исследована наименее удовлетворительно. Для этого есть свои объективные причины. Позиция правительства США характеризовалась крайней непоследовательностью, противоречивостью. При желании ее можно изобразить и темными тонами, и светлой краской. Историческая правда требует беспристрастного, всестороннего исследования.

Советский Союз. Наша страна не только не имела никакого отношения к «Мюнхену», но многое в подготовке этой сделки диктовалось глубоко враждебными замыслами участников сговора в отношении СССР, демократических сил вообще.