Откуда пошел, как был организован и защищен мир
Шрифт:
1. Колесница или упряжка в индийской религии - это символ жизни. Возница (сута) тем самым - духовный руководитель.
2. За этими намеками стоят давние, свойственные уже "Ригведе", представления о "тайном", "сокрытом", "сокровенном", "непонятном" языке богов, раскрываемом при их общении с людьми. Но это также язык откровений, используемый самими певцами гимнов (Гринцер, 1998, 7 и сл.).
3. Колебания Арджуны благодаря вмешательству Кришны и его философии действия, были недолгими. Но насколько же выше и достойнее героя причина этих колебаний,
Индра и Карна
Сильны были Кауравы числом и умением воинов, находившихся в их рядах. Наблюдая с неба за битвой, Индра заметил что Юдхиштхиру терзает боязнь перед силою Карны. И явился он к нему во сне, чтобы сказать: "Не бойся! Я тебя избавлю от страха".
Мало того, Индра сам стал наблюдать за станом, враждебным Пандавам. Увидев, как Карна одаряет брахманов, не отпуская пустым никого, задумал он выманить чудесные серьги и панцирь, делающий врага Пандавов неуязвимым.
Но ничто не сокроется от всевидящего ока Сурьи. Предстал светоносный бог перед спящим сыном в облике брахмана и обратился к нему со словами:
– Выслушай меня, о золотоглазый, и поступи по моему совету. Ведомо мне, что придет к тебе Индра, покровитель Пандавов, прикинувшись брахманом, и, зная, что никогда ты ни в чем не отказывал просящему, будет выпрашивать у тебя мой дар - золотые серьги и панцирь. Предложи ему с почтением любые другие дары, но не эти. Гибель твою замыслил громовержец, знающий, что серьги и панцирь - защита твоя от вражеских стрел.
Поблагодарил Карна великого бога, но твердо ответил:
– Не отвращай меня от обета, великий. Я никогда ничего не жалел для брахманов. И не пугает меня гибель на поле брани - ведь славная смерть в неравной битве стократно достойнее бесславной жизни. Бесславье принесет победа, одержанная надо мной коварством, мне же достанется слава, и вознеся меня в небесные выси, утвердится она в трех мирах - ведь слава подобна второму рожденью, и не жаль мне за неё заплатить жизнью.
– Ты ошибаешься!
– возразил сыну Сурья.
– Живое живет для живого! Людям свойственно желать славы, не жертвуя жизнью. В славе, о сын мой, нуждаются только живые. Что делать со славой тому, кто стал пеплом? Поверь мне, что мертвому не услышать похвал - живому, не мертвому на земле и во вселенной нужна слава. Возвращаясь на небо, я вновь тебя заклинаю - все соглашайся отдать не расставайся лишь с возникшими из животворной амриты серьгами и панцирем. Лишь тогда ты повергнешь грозного Арджуну в решающей битве.
– О Жарколучистый!
– ответил Карна.
– Я предан тебе, как никому другому из богов. И склонившись перед тобою, молю тебя не настаивать на своей просьбе. Не могу я отказать брахману. Не могу встретить могучего бога отказом. А Арджуну я сумею победить и отдав Индре серьги и панцирь.
Понял Сурья, что не смог убедить сына. И сказал:
– Но если уж ты твердо решил уступить Индре, то попроси взамен его копье, то самое чудесное копье, которое не знает промаха в своем стремительном движеньи и возвращается к метнувшему его лишь уничтожив всех врагов на поле брани.
С этими словами растворился Сурья в ночном воздухе.
И
– Одари меня, безупречный, золотыми серьгами, знаком своего происхождения. Срежь мне панцирь, в котором ты родился и вместе с которым рос.
– Нет!
– решительно произнес Карна.
– Проси у меня землю, женщин, коров и жертвенной пищи на много лет, и тебе не будет отказа. Но только не панцирь и не серьги. Да будет тебе известно, что они появились вместе с амритой и предназначены богам.
Но не согласился странный брахман на предлагаемые ему дары и снова требовал себе панцирь и серьги. По этому упорству Карна догадался, кто перед ним, и проговорил с улыбкой.
– Узнаю тебя, владыка богов! Кто другой мог бы настаивать, получая отказ. Скажи мне, зачем тебе эти вещи, дорогие мне с младенчества, если сам ты можешь одарить смертных чем угодно?
Индра молчал, но в глазах его светилась непреклонная воля.
– Хорошо, - согласился Карна.
– Бери то, что тебе хочется, но взамен исполни мое желание.
– Не иначе бог солнца, твой отец, предупредил тебя, что я явлюсь, проговорил Индра раздраженно.
– Иначе ты бы мне уступил. Но я готов и на мену. Выбирай изо всего моего все, что хочешь, кроме Ваджры!
– Тогда подари мне Амогху.
– Пусть будет так, - ответил Индра.
– Возьми копье, которое губит врагов сотнями, а потом само возвращается. Но оно сможет поразить лишь одного из твоих недругов, самого могучего, чей грозный клич вызывает ужа
– Мне и нужно поразить такого врага!
– воскликнул Карна.
– Пусть он и будет сражен!
– вставил Индра.
– Но копье тогда возвратится ко мне.
– Но как я передам тебе серьги и панцирь? Как я их отделю от тела, не обезобразив его ранами?
– Не беспокойся!
– сказал Индра.
– Тело твое останется таким же прекрасным.
После этого Карна принял из рук Индры сверкающее копье и, отложив его, взял свой меч, просунул его в щель между панцирем и телом и сделал надрез. Все, кто за этим наблюдал, - боги, асуры и ракшасы - закричали от ужаса. Но Карна, как ему и было обещано, не ощутил боли. Лицо его по-прежнему сияло. Меч входил все глубже и глубже, пока его острие не вышло с противоположной стороны панциря. Затем Карна срезал с ушей серьги.
Индра уходил с ещё влажными от крови панцирем и серьгами. Теперь он был уверен в том, что у Юдхиштхиры исчезнет страх перед Карной.
Узнав о том, что Карна обманут и ограблен Индрой, возликовали Пандавы, потомство же Дхритараштры, возлагавшее на Карну великую надежду, поникло в тоске.
Бхишма
Сильны были Кауравы. И удачно для них началось великое сражение. Бхишма, грозный, непобедимый Бхишма, который, будучи советником слепого царя, всячески пытался предотвратить войну между Пандавами и Кауравами, убеждал передать Пандавам часть царства, не дрогнул, когда дело дошло до битвы. Подобно слону, ворвавшемуся в тростниковые заросли, крушил он все на своем пути, и гибло войско Пандавов, как сухая трава, сжигаемая пламенем. В страхе бежали от непобедимого Бхишмы воины, пока мрак ночи не принес долгожданной передышки.