Откуда взялся этот Клемент?
Шрифт:
— А кто сказал, что я его сдавал?
— Что? Вы не сдавали экзамен по вождению?
— Да не волнуйся ты. Зато я его и не провалил.
Он переключается на третью передачу и поддает газу, чтобы успеть проскочить на желтый.
— Так-то повеселее будет, а?
— Ради бога, можно помедленнее? — захожусь я, давя правой ногой на несуществующую педаль тормоза.
Спустя восемь долгих минут, на протяжении которых я то выкрикиваю направления, то молю о пощаде, мы наконец-то сворачиваем
— Спасибо, Клемент. Скажу только, что впредь водить буду я.
— Я же сказал, что чуток поотвык.
— От чего поотвыкли? От полицейских погонь?
Я с чувством выхватываю ключи и выбираюсь наружу. Клемент достает из багажника позаимствованный болторез, и вместе мы направляемся к дому.
Никогда еще я так не радовалась, переступая порог своего жилища.
— Так. Я — в душ. Если хотите, в холодильнике есть пиво. Заодно можете сделать доброе дело, налив мне бокал вина.
— Слушаюсь, мэм.
Совершаю восхождение в спальню, плюхаюсь на край кровати и стягиваю кроссовки, едва ли не испытывая от этого оргазм. Запашок вот только несколько портит удовольствие.
Прихватив треники, кенгуруху и сменное белье, я направляюсь в душ, где минут десять яростно отскабливаю кожу. Согласна, Лондон — великий город, вот только он проникает в каждую пору, в каждую фолликулу. Даже не знаю, как люди там живут. Наверное, просто привыкают. Лично я никогда бы не смогла.
Вновь ощущая себя человеком, спускаюсь на кухню.
К моей радости, меня уже поджидает бокал вина. Клемент сидит за столом и потягивает пиво из банки.
— Спасибо.
— Да не за что, пупсик. Слушай, не возражаешь, если я тоже приму душ? От меня несет, как от барсучьей задницы.
— Смены у вас нет, верно?
— Откуда, я ж налегке путешествую.
— Я уже поняла. Идемте со мной.
Мы направляемся в прихожую, где все еще лежат мешки с пожитками Карла. После непродолжительных раскопок я обнаруживаю кое-какие вещи, которые могут пригодиться моему пахучему спутнику.
— Мать Карла вечно присылала ему на рождество носки и трусы, и вечно не того размера, но вам они должны подойти. Еще он купил на распродаже свитер, который оказался ему слишком велик. А вернуть его так и не удосужился.
— Вот спасибочки, пупсик.
Клемент хватает вещи и устремляется наверх.
— В сушилке есть полотенце! — кричу я ему вслед.
До меня доносится звук закрываемой двери в ванную.
Стоит мне усесться за стол и взять бокал, как дверь открывается и следует вопль Клемента:
— Пупсик, а мыло у тебя есть?
Черт, неужели еще кто-то пользуется мылом?
Я неохотно встаю и тащусь в коридор.
— Мыла у меня нет, кричу вверх. — Но там еще должен оставаться гель
— Гель для душа?
— Да. Это вроде жидкого мыла.
— Понял, спасибо.
Дверь снова закрывается. На всякий случай выждав несколько секунд, я возвращаюсь на кухню.
Минуты три-четыре сверху только и слышно, что тихое гудение душа. Охлажденное белое вино на вкус просто восхитительно. Разморенная после душа, я с наслаждением поддаюсь накатывающим волнам опьянения.
Могла бы и предвидеть, что долго моя нега не продлится.
Дом оглашают вопли Клемента из душевой:
— Ой! Ай! Чё-о-орт!
Как ни странно, но мужские причитания доносятся из моей ванной отнюдь не впервые. Как-то я оставила в душевом поддоне бритву, и Карла угораздило на нее наступить. Ор стоял примерно такой же. Истекал он кровью целую вечность, и я очень и очень надеюсь, что с Клементом не приключилась такая же история.
Отставляю бокал и поднимаюсь наверх.
Мне уже выпадало счастье лицезреть Клемента щеголяющим в одних трусах, и наслаждаться зрелищем без купюр меня совершенно не тянет. Потому я стучусь в дверь и отступаю назад.
— Клемент, как вы там?
В ответ раздается поток ненормативных выражений, которые приблизительно можно расшифровывать как просьбу подождать.
Я уже собираюсь вернуться к своему вину, но тут душ смолкает. Изнутри доносится шлепанье босых ног по кафельному полу, и затем дверь открывается. На пороге возникает Клемент с полотенцем на бедрах и зеленой бутылкой в руке.
— Что это за адское зелье? — всхлипывает он, потрясая емкостью.
— Гель для душа, — озадаченно отвечаю я.
— Ты уверена, пупсик? Я чуть яйца себе не сжег!
Наклоняюсь и изучаю этикетку.
— Ой-ой.
— Что? Что это? — паникует Клемент.
— Мята и чайное дерево. Вправду может пощипать.
— Пощипать? Ты издеваешься? Насколько нужно быть чокнутым, чтобы мыть этим свое хозяйство?
Я не могу удержаться от смеха. Клемент же ничего смешного не видит и рассерженно захлопывает дверь.
Пять минут спустя, когда он входит на кухню, веселье меня по-прежнему не отпускает.
— Как от вас приятно пахнет!
— Отвали!
Клемент достает из холодильника банку пива и усаживается за стол. Темно-синий свитер, представлявшийся мне огромным, ему в облипку. Карл же выглядел в этой штуке как ребенок, покусившийся на отцовский гардероб.
— Вы же не дуетесь? — пытаюсь я разговорить Клемента.
— Проклятая жижа, — ворчит он. — Настоящий напалм! До сих пор дерет.
— Карл называл этот гель бодрящим.
— Не о том ли Карле ты говоришь, что нагнал тебе целый вагон лажи?