Отлученный (сборник)

Джованни Жозе

–  Сделаем все, как вы сказали, - пообещал Годфруа.

Бло снял трубку телефона и попросил соединить его с баром Цыганки на авеню Монтень.

–  Позовите Альбана, пожалуйста, - попросил он женщину, которая подняла трубку, вероятно, кассиршу.
– Это его друг. Спасибо…

Пауза.

–  Это ты, Альбан? Бло говорит. Можешь прямо сейчас заскочить ко мне на секунду?… Да, именно. Ты сделаешь мне огромное одолжение. Надо заполнить бумаги. До скорого.

Он положил трубку.

–  Я подержу его минут пятьдесять, а вы посмотрите в глазок, - объяснил он инспекторам.
–

Потом будете работать непосредственно с Риччи. Звоните каждый час. Я буду здесь, потому что могут поступить данные из службы прослушивания. Работы на несколько дней. Сейчас или никогда. Меня удивит, если Джо останется в городе. Всего хорошего, господа, - закончил комиссар.

Годфруа и Пупон вышли в приемную, где за пишущей машинкой сидела Мирей. Позади нее была дверца, ведущая в маленький чуланчик, откуда через потайные отверстия просматривался кабинет патрона.

–  Можно?
– попросил Пупон.
– Большой босс принимает у себя красотку и хочет, чтобы его верные помощники это видели.

–  Вы только на это и годитесь, - ответила Мирей.

–  Отдайте мне ваше сердечко, и вот что я с ним сделаю, - улыбнулся Пупон, взял со стола лист бумаги, скатал его в комок и бросил через плечо.

Он и Годфруа вошли в чуланчик и закрыли дверь. Шарик из листа упал на стол Мирей. Она написала несколько слов на бумажной ленте, обмотала ею шарик и сунула во внутренний карман пальто Пупона.

* * *

В полдень народу на Елисейских Полях стало больше, и Пупон не знал, к какой девушке подойти, столько их было. Одна уже его вежливо отшила. Годфруа засел в баре почти напротив заведения Джо. Пупон прохаживался по улице Вашингтон. Навстречу ему шла молодая женщина с миндалевидными глазами. Ее сумочка была размером почти с шляпную коробку.

–  Позвольте мне помочь вам ее донести, - предложил Пупон, улыбаясь.

–  До сих пор я обходилась сама, - сухо ответила она. Она шла быстро.

–  Честно говоря, помощь - это только предлог, - продолжал Пупон, пристраиваясь рядом.
– Я не нашел иного повода, чтобы завязать с вами разговор.

–  Говорите, сколько хотите, я вам больше не отвечу.

–  Послушайте, мадемуазель, я обратился к вам, будто в воду бросился. Все изза ваших глаз. Должен существовать закон, запрещающий иметь такие глаза. (Она кусала губы, чтобы не улыбнуться.) Встреча с вами разбила мое сердце. Почему я не пошел другой дорогой?

–  Если вы уже жалеете, значит, дело не так серьезно, - бросила девушка.

Ей было весело, и парень понравился.

–  Облегчите мои страдания, - стонал он.
– Давайте выпьем вместе аперитив и расстанемся навсегда…

–  Полагаю, вы говорите это всем девушкам?

Это был традиционный ответ. Пупон парировал его столь же традиционным приемом. Он быстро схватил девушку за руку и торопливо сказал:

–  Умоляю вас, идите, как ни в чем не бывало. Видите пару, направляющуюся к нам? Это друзья моей семьи. Спасите меня, улыбнитесь! Пусть

думают, что мы знакомы. (Она улыбнулась.) Вы божественны, - шепнул Пупон.

Он взял девушку под руку и широко улыбнулся паре, о которой говорил. Мужчина удивленно уставился на него.

–  Похоже, они вас не узнали, - заметила девушка.

–  Он очень рассеян, - объяснил Пупон, - а вы такая красивая.

Он молол все, что приходило в голову. Слова не имели значения.

–  Вы чудовищный нахал, - жеманно произнесла девушка.

–  Меня зовут Бертран, - сказал он.
– Бертран Дюгесклен. [22] А вас?

–  Сюзанн. А вас правда так зовут?

–  Представьте себе, Сюзанн, в мире нет ничего правдивее ваших глаз и смеха. Давайте зайдем сюда.

И он посторонился, пропуская ее в бар Джо. Они сели за маленький столик.

–  Я не могу задерживаться, - предупредила Сюзанн.

–  Только пообещайте мне новую встречу здесь же и в это же время, - вздохнул Пупон.

–  Обычно я прохожу мимо.

Она стала рассказывать ему тысячу мелочей о себе, которые он рассеянно слушал, не сводя глаз с коренастого рябого брюнета. Пупон поднял стакан.

–  Я пью за вашу любовь и мое отчаяние.

–  О, ваше отчаяние!

–  Можно вас?
– позвал он, подняв руку.

Подошел гарсон:

–  Что желает месье?

–  Беру вас в свидетели, - заявил Пупон.
– Сейчас двенадцать двадцать пять. Если завтра мадемуазель не придет сюда в это время, я покончу с собой на этом месте.

–  Мадемуазель обязательно придет, - невозмутимо ответил гарсон и незаметно отошел, оставив этого чудака дурачиться дальше.

–  Господи, - вздохнула Сюзанн, - я проявила слабость, когда согласилась пойти с вами. Ну, мне пора.

Она встала, но Пупон взял ее за руку.

–  Так вы придете?

–  Может быть.

–  Значит, придете.

–  Если вы так уверены, то не приду.

–  Вы сведете меня с ума, - сказал он, закрыв глаза рукой.

Девушка засмеялась чистым смехом и вышла из бара. Пупон снова позвал гарсона. Тот подошел.

–  Месье?

–  Как мужчина мужчине, - обратился к нему Пупон, понизив голос, - какое впечатление она на вас произвела?

–  Трудно сказать, - ответил гарсон.

–  Ну, у вас же есть некоторый опыт.

–  Я их много вижу, - согласился гарсон, - но в наше время по внешнему виду не понять.

–  Красивая девчонка, а?
– восторженно сказал Пупон.

–  Это так, - согласился гарсон.
– Вы ничем не рискуете, если придете.

–  Я приду даже на час раньше, чтобы не разминуться с ней, - пообещал Пупон.

Гарсона позвали, он извинился и отошел. Пупон снял пальто, но прежде чем повесить его на спинку стула, извлек бумажный шарик, заклеенный лентой, на которой было написано рукой Мирей: «Ты ничего из себя не представляешь, но я тебя всетаки люблю». Джо Риччи разговаривал, стоя посреди окружившей его группы людей. Пупон подумал, что лицо у Риччи длинное, как день без женщины. Он взглянул на дверь и вспомнил про Гю и Альбана. Немного помечтав под смягчившимся взглядом гарсона, он расплатился и вышел.