Отмеченная

Нотон Элизабет

Ник покачал головой, и хотя в его глазах светилось намерение прикончить тварей за убийство, в них также сияло сожаление. Он повернулся обратно к огню.

– Мели, не смотри, – тихо попросил Терон, став между нею и костром.

– Нет. – Акация сжала его предплечья. Слезы струились по ее лицу. Мука, которую он увидел в ее взгляде, чуть не сломала его. – Это не может быть Дэйна. Не может. Она говорила о том, что собирается уехать из города. Приходила ко мне в магазин. Разговаривала со мной. Прямо перед тем, как появился ты.

Перед тем, как напали эти твари… – Кейси закрыла глаза и вцепилась в его рубашку. – Ты же не думаешь, что они ее нашли…из-за меня? – Она снова открыла глаза. – Терон, это ведь не?..

Он прижал Кейси к груди, обрывая вопрос. Она сопротивлялась, но Терон держал ее крепко. Как он мог рассказать ей, что произошло? Его обоняние было сильным, и даже среди костра он не чувствовал запаха сердца убитой. Значит, прежде чем прикончить полукровку, демоны по традиции вырезали его из ее груди, в уплату Аиду. Аргонавт не мог рассказать об этом Акации. И тем более о том, где, по его предположениям, теперь находилась душа ее подруги.

Голосом полным эмоций, которых он прежде не испытывал, но сейчас ощущал из-за женщины в его объятиях, Терон сказал:

– Идем, здесь нам делать нечего.

Горе Акации было почти осязаемым, но она повернулась и пошла вместе с ним к деревьям.

– Я не понимаю мир, в котором ты живешь, – пробормотала Кейси, вытирая глаза.

Нет, конечно нет. Иногда Терон и сам его не понимал. Аргонавт притянул ее ближе к себе.

– Терон, я так устала, – прошептала она.

Воин взял ее на руки. Когда она не запротестовала, Терон понял, что Кейси устала даже сильнее, чем хотела показать. Его сердце екнуло. Она быстро угасала. И события последних дней явно не пошли на пользу.

Они не успели пройти и десять метров по лесу, как почувствовали перемену в воздухе. Похоже, Акация тоже ощутила изменения, потому что напряглась в объятиях Терона.

– У меня плохое предчувствие, – прошептала она ему в шею.

У него тоже. Терон медленно поставил ее на землю.

И не успели они обернуться, как позади них раздался первый крик.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Про Орфея Изадоре было известно только одно: андрасзнал то, что было скрыто ото всех остальных. Например, где околачиваются боги и как проникнуть в их святая святых.

– Я не могу войти вместе с тобой, – пояснял Орфей, натягивая на голову капюшон черной накидки, чтобы скрыть лицо. – Плащ рассчитан лишь на одного, а мне ни разу не хочется застрять на Олимпе. Зевс созвал одно из своих ужасно скучных собраний, так что все боги соберутся у него в храме и примутся просто из кожи вон лезть, лишь бы впечатлить напыщенного кретина. Ты ведь знаешь, в чем разница между подхалимом и идиотом, верно, Иза?

Принцесса недоуменно нахмурилась.

– Глубина восприятия, – усмехнулся Орфей собственной шутке.

– Что с Персефоной? – спросила Изадора, пытаясь привлечь его внимание.

Самодовольная усмешка

арголейца пропала.

– Она будет там, где я сказал.

– Почему ты так уверен? Может, она…

– Поверь мне, она будет там. Каждый раз, сбегая от матери, Персефона идет к деревьям. Там есть, что губить.

Инстинктивно Изадора не доверяла Орфею, но другого выбора не было. И если план не сработает…

Проигнорировав тошноту, Иза задрала подбородок.

– А где будешь ты?

– Спрячусь здесь, прикинувшись низшей формой жизни, которой и являюсь. – Орфей раздраженно зыркнул на принцессу из-под капюшона. – Если облажаешься, Иза, то мы оба пропали.

Она кивнула.

– Я справлюсь.

Еще раз глубоко вздохнув, что никак не успокоило ее желудок, Изадора натянула капюшон на голову и повернулась к воротам, запиравшим вход на гору Олимп. Ради всех богов, она собиралась ступить на освященную землю!

Хорошо, поправка. Ради самой себя, и Иза очень надеялась, что старина Зевс не узнает о ее присутствии. Этого бога понимающим не назовешь, а характер у него хуже, чем у семи аргонавтов вместе взятых в плохой день.

Осторожно подойдя к воротам, Иза затаила дыхание. Когда ни один стражник не посмотрел в ее сторону, принцесса убедилась, что они ее не видят. Плащ–невидимка Орфея сработал. С растущей уверенностью, она поскорее проскользнула между стражниками и остановилась у края извилистой дороги, ведущей к храмам.

Пожалуйста, пусть только Орфей не солгал…

Изадора повернула влево и пошла вдоль низкого каменного ограждения мимо пшеничных полей и оливковых рощ, пока не вышла к лесу. Большие деревья, названий которых она не знала, высились над ней, закрывая солнечный свет. Низкие кусты и ползучие виноградные лозы стелились по земле.

Принцесса прошла метров четыреста в тумане, пока не заметила, что кусты и растения вокруг нее кажутся больными и увядшими. Чем дальше в лес, тем чернее была земля, будто ее выжгли, а немногие оставшиеся растения засохли и погибли.

Услышав какой–то легкий шум впереди, Изадора остановилась и увидела среди почерневших стволов деревьев маленький пруд. Трава по краям водоема пожухла, а ветви деревьев, когда–то прикрывавшие этот прежде зеленый оазис, лишились листвы и поникли. От поляны веяло неописуемой печалью. И в центре пруда, всего в нескольких сантиметрах над поверхностью воды, парила лежащая на спине Персефона, касаясь глади лишь кончиками растопыренных пальцев.

Даже в такой позе, расслабленная и грустная, она выглядела истинной королевой. Королевой подземного мира. Королевой смерти и уничтожения, которой она и была.

Изадора занервничала и оглянулась назад, чувствуя, как от тревоги и неуверенности по спине бегают мурашки.

Принцесса застала богиню в одиночестве, как и хотела, но вдруг ее язык стал неповоротливым, а в горле пересохло как в пустыне.

Персефона, со своими черными волосами и гибким изящным телом, напоминала сирену, но была в тысячу раз сильнее и в миллион раз опаснее. И испугала Изадору намного больше, чем та ожидала