Отмеченная
Шрифт:
– Выглядит так, будто ты сражался с пумой.
Его грустная улыбка чуть не растопила ее сердце.
– Я в порядке, мели. Это ты… – Терон закрыл рот и с трудом взял себя в руки. – Когда я услышал твой крик… я не должен был бросать тебя одну.
От проскользнувших в его голосе чувств сердце Кейси забилось быстрее. Она накрыла руку воина своей. Их пальцы сплелись, и перед ней мелькнула картина сражения. То, как Терон бился с демонами, спасая жизни мизосов, как услышал
«Мой герой».
Эти слова вертелись в голове у Кейси, пока она смотрела на Терона. И в эту минуту поняла: не важно, действительно она ему суженая или нет. Акация влюбилась в этого совершенно неправдоподобного героя, который проник в ее жизнь и перевернул ее мир вверх тормашками. Два дня назад она так злилась на него, что не могла думать ясно. А сейчас…
– Что? – спросил Терон.
– Ничего. Я просто…
Сейчас Кейси поняла, что в него влюбилась.
В груди защемило от этой мысли. Ну и дела, разве такое возможно? Может ли она… вообще кого-то полюбить? Особенно его? Он аргонавт, один из расы хранителей. Пока непонятно, зачем он ее сюда перенес. А еще Терон презирал людей.
– Мели, ты в порядке?
«Нет, совсем не в порядке, сейчас просто крыша поедет!» Кейси покачала головой, пытаясь прояснить мысли и посмотрела на их соединенные руки. Затем вспомнила видение, где Терон с отцом сражались в лесу.
– Что он тебе сказал?
– Кто?
– Твой отец. Перед тем как умереть, он сказал: «To pepromenon phugein adunaton, gios mou». Что это значит?
Какая-то тень пробежала по лицу аргонавта, но Терон не отвернулся.
– Он сказал: «От судьбы не убежишь, сын мой».
Кейси снова посмотрела на их сплетенные руки. Судьба.
Неужели ей было предначертано прийти сюда? И познакомиться с ним? Она не верила во всю эту ерунду про родственные души и поиски единственного человека, с которым тебе суждено провести всю оставшуюся жизнь. В то же время Кейси не могла не признать, что что-то с самого начала подталкивало ее к Терону. Что-то… превыше ее собственной воли.
Любовь?
Изящная рука Кейси полностью скрылась в ладони аргонавта, который большим пальцем нежно поглаживал ее кожу.
– Это старинная греческая поговорка. Напоминание, что каждый из нас рожден с определенной целью.
Цель. Ну что ж, это понятно.
– И какова твоя цель, Терон?
Терон перестал гладить ее руку и посмотрел на нее сверху вниз. Его черные глаза завораживали.
– До сих пор я делал лишь то, чему меня учили, ради благополучия моего народа. А сейчас… я уже неуверен.
Ее сердце пропустило удар. Еще один. И еще.
И тогда Кейси поняла.
Она в самом деле его любит. Это доселе неведомое чувство одновременно ужасало и наполняло Акацию энергией.
Каким-то образом всего за несколько
И наполняло силой.
Надо сделать кое-что, пока не струсила.
Не обращая внимания на боль в боку от удара о землю, Кейси наклонилась к аргонавту, чтобы поцеловать его. Терон задержал дыхание, когда она прижалась губами к его губам, а затем расслабился под ее прикосновениями.
Акация улыбнулась. Как же приятно сознавать, что она может одним поцелуем превратить мужественного воина в желе.
И как захватывающе, что Терон так на нее реагирует.
Как никто другой. О, у Кейси были любовники – в колледже и потом, в путешествиях, – но никто из них не возбуждал ее так, как Терон. Никто из них не увлекался ею так, как этот аргонавт.
Терон склонил голову на бок и приоткрыл рот, углубляя поцелуй и перехватывая инициативу. Запутавшись рукой в волосах Кейси, воин притягивал ее ближе, пока она не прижалась к его груди и не села к нему на колени, как тогда, в пещере.
Ого, к такому недолго и привыкнуть. К тому, как Терон брал то, что хотел, но в то же время дарил взамен свою нежность.
Словно ее наслаждение значило для него больше, чем собственное. Почему же она не сдалась раньше?
– Мели, что ты со мной делаешь. Ах, боги, – шептал Терон, передвинув свои большие ноги и укладывая Акацию на кровать.
От желания, переполнявшего его голос, Кейси вся затрепетала.
Она потянула воина к себе, тот осторожно, удерживая вес на локтях, устроился в колыбели ее тела так, что возбужденный член вдавился Кейси между ног. Но вместо того, чтобы тут же раздеть ее и войти глубоко в ее лоно, Терон обеими руками отвел волосы с лица Акации и смотрел на нее так долго, что она вновь ощутила покалывание в районе родимого пятна.
Что-то тут точно не так.
– Ты такая красивая и такая хрупкая. Словно изысканный хрусталь в моих руках, – шептал аргонавт, проводя пальцем по ее виску.
Хорошо, это очень мило, но… он чего-то не договаривал. Она поняла это по глазам Терона. Он смотрел на нее так, будто знал что-то, что самой Акации было неведомо. Она искала ответы, вглядываясь в лицо аргонавта, а его слова все крутились в голове: «Красивая. Хрупкая».
«Слабая».
Так она могла себя описать только тогда, когда болела.
И все вдруг стало на свои места.
Что, если таинственная болезнь, которую нашла доктор Джилл, была вовсе не такой уж таинственной? Что, если недомогание связано с ее арголейской половинкой? И что, если именно из-за этого Кейси и захворала? Это объясняло, почему давно пропавший отец вдруг о ней вспомнил. Объясняло, почему Терон вынужден был так спешно отправиться на ее поиски и привести сюда, пока не стало слишком поздно.
Черт… побери! Неужели у нее совсем нет времени?
Акация внимательно вгляделась в лицо Терона, надеясь, что ошиблась, но так и нашла ничего. Лишь… жалость. Комок встал в ее горле.