Отмеченные водой и пламенем
Шрифт:
Шедшая сзади Эрменгильда догнала ледяного колдуна, побежала рядом, пристраиваясь под его тяжелый шаг:
– Куда мы идем? Почему вы не взяли с собой Менриха? Или, если вы боитесь, что он опять сделает что-то не так, может стоило позвать пару - тройку кнехтов?
Мужчина вздохнул:
– А чем они лучше его? Пожалеют эту ведьму, или испугаются, или влюбятся, или еще что...
Девушка затормозила, склонила голову набок, как птичка:
– А если я ее пожалею и попытаюсь вам помещать?
– А ты прямо к
– Не понимаю...
Колдун остановился перед ведущей на второй этаж лестницей:
– Чувствуешь что-нибудь?
Эрменгильда задумалась и неуверенно протянула:
– Н-не знаю... Кажется что-то изменилось, но...
– Значит, пошли дальше, - кивнул водяной маг.
В конце лестницы он опять остановился:
– А сейчас?
Девушка удивленно захлопала глазами:
– Кажется... Кажется, да! Что-то изменилось, но я не пойму... И...
– Пошли дальше.
Коридор резко поворачивал налево, и именно перед этим поворотом Винтар вновь остановился:
– А теперь?
– Да!
– выдохнула Эрменгильда.
– Там магия! Там действительно магия!
Винтар вздохнул:
– Значит, уходи.
– А... А вы?
– А я - сам. Можешь спуститься обратно во двор, и через полчаса, не раньше, привести сюда кого-нибудь.
– Но... Почему?!
– Чувства. Они сейчас совершенно не нужны...
И, не дожидаясь новых вопросов, Кенниг шагнул вперед. Тонкие пальцы вцепились ему в плечо:
– Но откуда вы знали, что это будет здесь?!
Маг невесело хмыкнул:
– Селинт была второй хозяйкой бабочки после Аурунд... И оба раза статуэтку новой хозяйке передал я.
А если говорить совсем уж правдиво, то третьей хозяйке - Ратиле Клее - бабочку тоже передал Винтар...
И не дожидаясь новых вопросов, Кенниг шагнул за угол.
Дверь в комнату Селинт успели поменять. На месте запомнившейся водяному магу сплошной металлической пластины, покрытой потеками расплавленного железа, теперь располагалась створка из мореного дуба, украшенная резьбой и позолотой.
Дверь была чуть приоткрыта - видно, хозяйка или прибежавшая со двора служанка не потрудились плотно ее замкнуть. Из глубины комнаты слышались какие-то голоса. Кенниг замедлил шаг и постарался ступать как можно тише.
Осталось пройти всего ничего. Винтар остановился, осторожно заглянул в щель... и почувствовал, как него перехватило дыхание.
Селинт было не разглядеть, но вот стоящая практически у самой двери Ратила была хорошо видна. Девушка вытянулась в струну и что-то горячо доказывала своей собеседнице. А в протянутых перед собою руках служанка держала небольшую ледяную бабочку, в глубине которой перемигивались разноцветные огоньки...
Кенниг прислушался... И сердце оборвалось.
– ...Посмотри. Просто посмотри. И ты поймешь, что я права! Что это все ложь.
– Аурунд умерла пять лет назад, - горько обронил Кенниг, толкнув дверь и входя в комнату.
Ратила резко повернулась к колдуну, вскинула на него испуганный взгляд...
Сейчас Винтар, наконец, смог увидеть, что же здесь творилось: Ратила Клее, которой он по собственной глупости отдал зачарованную бабочку, протягивала статуэтку неподвижно замершей у окна Селинт, одетой в дорожное платье. На лице у невесты лорд-манора застыло странное выражение: она и прислушивалась к словам молодой ведьмы, и не хотела их слушать, и боялась их... Услышав чужой голос, резко дернулась бросила короткий взгляд на вошедшего колдуна - и Винтар вновь проклял все: кайма серых глаз Селинт медленно наливалась неестественной синевой...
Нужно было сделать хоть что-то. Нужно было остановить этот кошмар до того, как он выльется во что-то более ужасное. Винтар прекрасно помнил, на что способна Селинт, пошедшая на поводу у магии Аурунд... И допустить этого было нельзя.
Ратила вздрогнула, попыталась спрятать руку за спину - будто это могло что-то остановить, а Кенниг... Кенниг попросту потянулся душой к своему созданию, к созданной множество жизней назад бабочке и убрал магические нити, удерживающие лед, не позволяющие ему превратиться в воду...
Во рту стоял привкус крови, а в ушах вновь и вновь звучал диалог:
"-А она не растает?
– Если я сам этого не захочу. А я этого не захочу никогда.
– Почему?
– Потому что я буду любить тебя вечно, Аурунд..."
Ледяная бабочка поплыла. Начала оседать непонятным комом. Звонкая капель побежала меж пальцев Ратилы, расплываясь мокрым пятном по ковру.
Алые и золотые огоньки, прятавшиеся до этого в глубине статуэтки, вырвались на свободу, заплясали под потолком, а затем рванулись к окну, затерявшись высоко в небесах.
Кенниг тихо выдохнул: он до последнего боялся, что либо у него не хватит сейчас сил растопить артефакт, либо его уничтожение приведет только к худшим последствиям.
Неестественно голубые глаза Ратилы вспыхнули злостью:
– Ты!.. Ты!..
– Я сделал то, что должен, - пожал плечами мужчина.
Уж ее-то Кенниг совершенно не боялся. Если талант молодой ведьмы действительно связан с чувствами, то он уж точно может не волноваться. Чувства, переживания... Это все давно выгорело, оставив горький привкус пепла на губах.