Отмеченный Судьбой
Шрифт:
– Я не такой, каким ты меня нарисовала в своих мечтах, тебе понятно?
Соколовская быстро закивала, борясь со слезами.
– Я бы трахнул тебя прямо здесь, веришь?
Кивок и снова едва сдерживаемый плач.
– Я не делаю этого лишь по одной причине: мой брат умудрился найти в тебе что-то, что не даёт ему покоя ни днём ни ночью, а я никогда не посягну на то, что принадлежит
Сделав глубокий вдох, Шторм не без труда отпустил девушку. Освободи её личное пространство, он смерил Катю взглядом. Она закрывала лицо ладонями, не решаясь поднять на него глаза. На губах появилась улыбка:
– Удачи, Верджиния (производная от слова «virgin» (англ.), что в переводе означает «девственница», «чистый, непорочный»).
Стоило отвернуться, как лицо стало серьёзным. Сжимая кулаки, Александр быстрым шагом направился к VIP-зонам. Сердце отбивало чечётку, бешено стуча о рёбра. Мать его, это должно было выглядеть шуткой! Жестокой, но действенной шуткой, которая бы обрубила на корню все её поползновения в его сторону. Но отчего-то внутри было паршиво. Дерьмовый у тебя юмор!
Уже на выходе из служебного коридора, он столкнулся со Стасом.
– Где ты был? Где Катя?
Не обращая внимания на взволнованного брата, Александр на ходу произнёс:
– Пару метров вперёд и налево.
Положив руку ему на плечо, Стас заставил парня остановиться:
– Вы были там вместе?
Шторм ухмыльнулся и сбросил тяжёлую ладонь со своего плеча:
– Не боись, братец. Целомудрие твоей Орлеанской Девы не тронуто. Мы просто поболтали, как будущие близкие родственники. Думаю, теперь тебе дадут «зелёный свет». Не благодари меня, не надо!
С этими словами он двинулся дальше, надеясь поскорее найти Ринату, чтобы спустить пар. Было трудно, но он справился. Лишил ложных надежд и помог забыть. Хотя нет… Не забыть, а наоборот, запомнить как самый страшный кошмар, от которого стоило держаться подальше.
Глава 1.7. Заслуженное наказание
Терехов вошёл к Денисову, когда стрелки часов перевалили за десять. Тот сидел за столом и что-то изучал в бумагах. В свете тусклой лампы лицо офицера выглядело сосредоточенным и задумчивым. Лёгкий прищур глаз выдавал обилие маленьких морщин под ними, отчего мужчина казался уставшим и измученным.
– Вызывали, товарищ полковник?
– Заходи, Максим. Присаживайся.
Жестом он показал на стул перед столом, продолжая о чём-то размышлять. Терехов сел. Ожидать,
– Вторая декада мая. Праздники отгремели, и вместе с ними ушло наше спокойствие, – произнёс Денисов, не поднимая глаз от документов. – Хорошо, что в столице всё обошлось без терактов. Что ты думаешь о нашем «герое-одиночке»?
На долю секунды капитан растерялся. Такая резкая смена разговора говорила о том, что полковник волновался. Однако о ком шла речь, догадаться не составило труда, под вопросом оставались лежавшие на столе бумаги, которые заставили офицера пребывать в таком состоянии. Что-то случилось, как пить дать…
– Младший сержант Шторм – хороший солдат, товарищ полковник, и…
– Брось ты эти официальные обращения! – перебил его Денисов. – Я сейчас разговариваю с тобой как с другом, Макс, без чинов и званий.
Терехов внимательно посмотрел на мужчину и, сделав паузу, уже более спокойно начал:
– Хороший парень, немного своевольный, но у всех есть недостатки.
– Да, здесь ты прав.
Денисов отложил ручку в сторону. Похоже, слова капитана не рассеяли сомнений.
– Ну, а ещё что? Что скажешь о его прошлом?
– А что его прошлое? Все мы совершали ошибки, и не один раз, – пожал плечами Максим. – Шторм – не исключение.
– Вот здесь ты ошибаешься, – нахмурившись, Денисов посмотрел в окошко, закрытое маскитной сеткой. – Тебе прекрасно известно о его особом положении. Да и не каждый в корне изменится, отправившись в армию.
В палатке стало тихо. Прозвучавшие слова находились под запретом. Даже думать об этом было запрещено, не то, что говорить, но они уже успели слететь с языка и что-то менять уже не имело смысла. Офицеры молчали, обдумывая только что сказанное полковником.
– Ладно, я вызвал тебя сюда не за этим, – нарушив напряжённую и неловкую тишину, сказал Денисов. – Скажи мне, Терехов, Шторму можно доверить серьёзное боевое задание?
Как только две пары глаз встретились друг с другом, палатка снова напомнила кладбищенский склеп. Часы медленно тикали, а за окном трещали цикады. Поколебавшись, капитан спросил:
– Без чинов и званий, говоришь? – Немного помолчав, он добавил: – Я бы доверил ему свою жизнь…
Полковник склонил голову набок и печально улыбнулся. Теперь настала его очередь удивляться.
– Даже так? Значит, младший сержант так хорош, по твоему мнению?
– Ты же хотел знать, – произнёс уверенно Терехов, – я отвечаю – да. Мне довелось видеть его в бою. Я знаю, как он работает, как беспокоится за вверенных ему солдат. Шторм лучше погибнет сам, чем отправит кого-то на смерть. Он всегда признает свои ошибки, несмотря на суровость ожидаемого наказания. Парень хорошо ориентируется на местности, может оценить обстановку, быстро приспосабливается к изменившимся условиям и великолепно справляется с боевыми заданиями. Какие ещё факты тебе нужны, чтобы окончательно убедиться в моих словах?