Отмеченный Судьбой
Шрифт:
В свои двадцать Шторм выглядел достаточно взросло. Возможно, виной тому послужили военные действия, в которых успел побывать, либо же врождённые качества сыграли свою роль – как бы там ни было, но парень открыто смотрел опасности в глаза, не боясь рискнуть жизнью во благо Родины. Бунтарь от рождения, он словно нарочно обходил стороной приказы. Недостаток – да, но, к счастью, легко компенсируемый личными качествами.
– Глаз-1, я – Змей-5, ответьте. Приём… Глаз-1, я – Змей-5.
– Змей-5, я – Глаз-1, как… – но радист не успел закончить фразу, потому что Терехов выхватил рацию из рук и закричал:
– Рядовой
Наступила тишина, однако молчание длилось недолго.
– Товарищ капитан, младший сержант….
– Ты что о себе возомнил? Думаешь, ты – великий полководец?!
– Я…
– Молчать! – офицер едва сдерживал порывы дикой ярости. – Я что сказал? Выходить на связь каждые пятнадцать минут! Где ты был последние три четверти часа? Я что, должен целый день орать в эту чёртову рацию, чтобы ты соизволил мне ответить?
– Товарищ капитан, я не мог выйти на связь раньше, – послышался всё такой же ровный голос с другой стороны.
– Ты не один, Шторм! С тобой люди! Я не собираюсь рисковать солдатами из-за прихотей одного сержантишки, который до сих пор считает себя супергероем! Ты меня понял? Готовься к рапорту у полковника! Ещё раз…
Но закончить начатое капитан не успел, потому что связь оборвалась, и кроме монотонного похрюкивания, в рации ничего не было слышно. Лицо Терехова пылало от гнева, однако он явно испытывал облегчение, о чём свидетельствовала едва уловимая улыбка в уголках губ.
– Как же я устал от него, – прошептал мужчина. – А ведь это ещё только самое начало.
Он передал рацию радисту и приказал двигаться дальше. Колонна уставших солдат покорно продолжила путь, надеясь поскорее добраться до лагеря.
Шторм нарочно прервал разговор, чтобы не слышать надрывных криков командира. Отговорки с плохим сигналом наверняка уже больше не по действуют – да ну и пусть! Они и так потеряли много времени и сбились с графика. Безопасность дороги стояла на первом месте.
Когда крики в рации сменились глухим шипением, Александр улыбнулся и отдал рацию рядовому Кочетову:
– Больше вообще не выйду с ним на связь, пусть помучается.
Подростковый максимализм на лицо. Он покачал головой: взрослый мужик, а всё туда же. Грёбаный характер! Бросив быстрый взгляд на своё окровавленное плечо, младший сержант обратился к сидевшему на земле солдату:
– Как ты, Кирилл?
– Уже лучше, – улыбнулся тот, тяжело дыша и зажимая рукой правое колено. – Не бандитская пуля, так что жить буду.
– Идти сможешь? – Александр опустился рядом и ощупал повреждённую ногу.
– Думаю, да, – сморщился Чудов, когда коленную чашечку свело болью. – Твоё-то плечо как?
– Нормально, – кивнув, ответил Шторм. – Правда, бывали времена и получше, но я не жалуюсь. Будет, что в старости внукам рассказать. – С этими словами он хлопнул друга по плечу и встал на ноги. – За дело, пацаны. "Хвост" начал движение, скоро они будут здесь.
– Чувствую себя штрафником, – отбросив последний камень в сторону, Кочетов выпрямился во весь рост и широко улыбнулся. – Ей-богу, по-другому не скажешь.
– Сплюнь, придурок! – толкнул его в бок Александр. – Мысль материальна,
Осмотревшись по сторонам и оценив результат проделанной работы, он громко отдал приказ двигаться вперёд, мысленно готовясь к тому, что его ожидало в кабинете полковника в связи с очередным нарушением приказа.
За восемь месяцев службы в Чечне под командованием капитана Терехова Шторм хорошо усвоил, где находилась грань между дозволенным непослушанием, которое можно было прикрыть случайным стечением обстоятельств, и прямым невыполнением приказа. Сообразительности ему не занимать, однако факт не выхода на связь во время патрулирования стратегически важной местности добавлял дополнительные осложнения. Чёрт! Уголок губы подёрнулся ухмылке.
Александр знал о своих сильных сторонах и надеялся, что в этот раз тоже пронесёт, хотя изрядная доля беспокойства всё же присутствовала: а вдруг нет? Не может же постоянно везти. Или дело не в везении?.. Конечно, нет! Осознание, что наконец-то был полезен, грела душу и смягчала осадок от возможных последствий. Скажи ему кто-то год назад, что будет чувствовать себя на передовой как рыба в воде, ни за что бы не поверил! Зато теперь…
Шторм крепко сжал автомат. Глаза приобрели орлиный прищур, инстинкты обострились. От виска к подбородку медленно покатилась капля пота. Рапорт рапортом, но до встречи с Денисовым ещё предстояло дожить, а в этих чёртовых горах нельзя быть уверенным ни в чём. На лице появилась улыбка. Глубокий вдох – и она тут же сменилась серьёзным, сосредоточенным выражением. К чёрту Смерть! Костлявая наверняка поставила его в самый конец списка, если до сих пор получалось выжить.
Отогнав ненужные мысли прочь, Шторм вскинул автомат и, сканируя местность глазами, приготовился двигаться дальше.
Глава 1.2. Райская жизнь
Два года назад: июнь 1996, Москва
– Слушай, какого чёрта ты там копаешься? – спросил Стас, хмуро глядя на своё безупречное отражение в зеркале.
Тёмно-синие классические брюки сидели идеально, подчёркивая крепкие ноги и узкие бёдра. Белоснежная рубашка оттеняла тёмный цвет костюма, прекрасно гармонируя с загорелой кожей и русыми волосами своего обладателя. Кожаный ремень и пиджак в правой руке логически завершали образ успешного богатого мачо, готового вступить во взрослую жизнь.
Стас провёл рукой по аккуратно уложенным волосам и через открытую дверь бросил недовольный взгляд на комнату брата. Через десять минут им нужно выходить, а этого чёртова капуши нигде не видно и не слышно.
– Сань!
Ответом ему стала тишина. Поправив ворот рубашки, Стас громко крикнул:
– Шторм, твою мать!
– Да что ж ты так орёшь?
Довольный баритон раздался совсем рядом, а ещё через мгновение Александр сам появился в дверном проёме, улыбаясь от уха до уха.