Отмеченный Судьбой
Шрифт:
Александр отдал честь и направился к выходу.
– И ещё, Шторм…
– Да, товарищ полковник? – замер в дверях он.
На губах Денисова появилась тёплая отеческая улыбка:
– На твоём месте я бы поступил точно так же.
Младший сержант улыбнулся в ответ и, кивнув, вышел на воздух. По пути к солдатским палаткам, он то и дело возвращался к разговору с полковником. Александр был рад, что находился на хорошем счету. "По-другому и быть не может," – так бы когда-то сказал Стас. Ещё бы! Привлекать внимание – это то, в чём прекрасно преуспел, будучи
Вечеринки, девушки, пьяные дебоши в клубах…
Заносчивый, полный спеси и гонора Александр Шторм.
Студент МГИУ Правительства Москвы (Московский государственный институт управления Правительства Москвы), отчисленный за неуспеваемость и прогулы…
Жалкий мажор…
Форменный неудачник…
Монстр!
Вспомнив о прошлом, Шторм крепко зажмурился, надеясь, что это поможет прогнать мысли прочь. Но он ошибся. Так и надо! Уничтожить жалкие остатки своего эго, чтобы оно не могло больше воспрянуть вновь. Александр не любил возвращаться назад, однако это казалось неизбежным: обрывки воспоминаний сами всплывали в голове или приходили во снах, контролировать которые не получалось. Первые уроки были жестокими, но достаточно действенными.
Попав в учебку, он испытал на себе, каково это – быть униженным другими и находиться внизу пищевой пирамиды, а не на её верхушке. Боль и гематомы стали самым меньшим, чем могла наказать его Судьба. Райская жизнь закончилась в одночасье, сразу как только попал в воинскую часть, однако не это стало жутким кошмаром. Остаться одному – вот что испугало его в первые дни службы. Одиночество и осознание того, каким моральным уродом он был.
Раскаяние давило, словно тяжёлый груз, прижимая к земле. Наличие совести, о которой Александр никогда раньше не задумывался, также выступало против, снова и снова напоминая о гражданской жизни.
– Да пошёл ты!
Голос одного из часовых рассеял образы в голове. Неужели уже добрался до палаток? Оказавшись в лагере, Шторм отметил, что сегодня никто не маячил и не суетился. Да и куда там! После дневной пешей прогулки хотелось одного: просто добраться до кровати и уснуть. Завтрашний день тоже ничего хорошего не предвещал, а потому набраться сил стало главной задачей, стоявшей в приоритете.
Когда вошёл в палатку, Александр увидел, что его возвращения ожидали.
– Ну что там, Сань? – первым начал Кирилл Чудов, тот самый, который вместе с ним пострадал в дневной операции.
– Что «что», – устало улыбнулся младший сержант. – Два наряда вне очереди сегодня, три завтра и каждый день по нарастающей.
– Да ладно! – не поверил рядовой Филин.
– А, ну и понижение в звании до рядового, – как бы между прочим добавил Александр.
– Чё сочиняешь!
– Ты слишком весёлый для такого наказания, – вынес вердикт Кирилл и бросил другу яблоко.
– Да всё нормально, пацаны, – наконец серьёзно ответил младший сержант. – Я рассказал, как всё было, и Денисов отпустил меня на четыре стороны.
– Нас просто Терехов сбил с толку, – облегчённо выдохнул
– По-моему, кроме криков, у него ничего хорошо не получается в последнее время, – заметил Чудов.
– Капитан – нормальный мужик, – вступился Александр за Терехова. – Его тоже понять можно. Он все свои боевые заслуги вспомнил, пока ждал, когда мы выйдем на связь. В случае чего, спросят ведь с него, а не с нас.
С этими словами Шторм направился к своей кровати и, не раздеваясь, лёг.
– Слушай, Сань, а чем ты занимался до армии? – спросил вдруг Филин. – Мы служим почти год, а ты так ничего о себе и не рассказал.
Александр закрыл глаза. Он догадывался, что рано или поздно его кто-нибудь об этом спросит. Чёрт бы побрал человеческое любопытство!
– Ничем особенным, чем можно похвастаться.
– Да ладно тебе! – подхватил дружеский допрос Чудов. – У тебя девушка была? Давай колись!
– Кирь, мы не говорим на эту тему! – Шторм серьёзно посмотрел на друга. – Если я сказал: ничего особенного – значит, так оно и есть.
После этих слов он снова закрыл глаза, дав понять, что разговор окончен. Кирилл лишь пожал плечами, но больше вопросов задавать не стал, переключившись на друзей. Под гул голосов Александр снова стал тонуть в пучине воспоминаний. Пока он не разберётся во всём, его прошлое для всех останется тайной. Важно лишь одно – прежний Шторм умер, туда ему и дорога!
Перед глазами снова нарисовался образ, который преследовал его с того самого дня, когда они встретились у супермаркета. Лицо на мгновение посветлело, а на губах появилась улыбка. Он почувствовал, как по телу стало расползаться тепло, словно та, о ком грезил, находилась рядом. Совсем как тогда, год назад. Бред какой-то! Но видения не торопились уходить.
Они обволакивали сознание, словно паутина, не позволяя вырваться наружу, с каждой секундой становясь всё мрачнее и мрачнее, заводя в тупик. Изо дня в день, от ночи к ночи Соколовская не покидала его изъеденное, словно червотоком, сознание.
Она боялась его… Она сыпала на него проклятья… Она пожелала ему смерти… И это самое малое, что стоило делать. Заслужил. Он заслужил всё это сполна, именно поэтому Чечня явилась искуплением. Чёртова Ирония Судьбы! Однако, как ни крути, но только тут получилось стать человеком.
Александр открыл глаза, уставившись в нависший над ним второй ярус кровати. Нет… Чечня – не наказание. Чечня – это спасение. Шанс начать жизнь с чистого листа, если кто-то свыше сочтёт его достойным.
Глава1.4. Лучший друг
Два года назад, 1996 год, Москва
Вадим Петрович ожидал сыновей в машине перед домом. Когда запищала входная дверь, и из подъезда показались два высоких парня в обществе обворожительной девушки, на губах мужчины появилась тёплая улыбка. Одиннадцатый класс… Уже такие взрослые, а казалось, только недавно были мальчишками.