Отморозки
Шрифт:
– Может, отпустишь перекличку сделать?
– Львов-Маркин вдруг усмехнулся - Между прочим: у меня два пулемета. Вот этот, - он встряхнул 'мадсен', - и трофейный MG-08. Правда к последнему патроны почти кончились...
Анненков заржал:
– Твое благородие, ты в своем уме? Сейчас трофеи соберем - у тебя к нему патронов будет, хоть залейся.
Выяснилось, что под началом есаула Анненкова насчитывается шестьсот тридцать два казака и сто девяносто охотников. Конечно, немного, хотя не так уж и мало. С вооружением дело
После того, как поверка личного состава и инвентаризация успешно завершились, настал черед выработки плана дальнейших действий...
– ...Господа офицеры!
Собравшиеся в чудом уцелевшем хуторском амбаре офицеры встали.
Анненков-Рябинин прошел к импровизированному столу и уселся на старый бочонок:
– Прошу садиться.
Львов устроился на трофейном складном стуле, остальным пришлось довольствоваться здоровенным обрубком бревна и перевернутой поилкой.
– Господа, на повестке дня главный вопрос: что будем делать дальше?
– То есть как?
– ахнул подъесаул Черняк.
– Мы что, сдаваться будем?!
– Ну, это - вряд ли...
– хмыкнул Анненков.
– И, если я правильно понимаю, в плен нас брать будут тоже очень вряд ли, - прошептал Львов так тихо, что никто ничего не расслышал.
Лишь есаул угадал это по губам и чуть заметно кивнул головой, после чего приказал:
– Прошу высказываться от младших к старшим.
Двое подпоручиков и хорунжий предложили пробиваться к своим. Следующим говорил Львов-Маркин:
– Предлагаю остаться в тылу противника и нанести максимально возможный ущерб его коммуникациям и тылам.
– Как это?!
– раздались недоуменные голоса.
– Что значит 'остаться'?
– Если кто-то плохо помнит историю Отечественной войны, поясняю: как Денис Давыдов.
Анненков снова кивнул, но на сей раз так, что это заметили и поняли все.
– Я согласен со штабс-капитаном, - заявил Черняк.
– И опыт славных героев Дона Платова и Уварова учит нас тому же.
– Ну, до героев Дона нам еще далеко, - холодно заметил Анненков, - но мыслите вы, господа, в правильном направлении. Штабс-капитан, а напомните-ка мне: кто там командует сейчас у немцев?
– Где именно командует, господин есаул?
– уточнил Львов.
– Вас интересует командующий армией, кавалерийской группой, атаковавшей нас, или командующий фронтом? Я полагаю, что вас не интересуют кайзер Вильгельм и начальник Генерального штаба Фалькенгайн?
–
– Не интересуют, - все так же холодно подтвердил Анненков.
– Кто командует фронтом?
– Генерал Пауль фон Гинденбург. Десятой армией, которая нам врезала - генерал-фельдмаршал Герман фон Эйхгорн, господин есаул.
– И как по-вашему: наш командующий против него, а?..
Штабс-капитан задумался, затем определил:
– Алексей Ермолаевич Эверт - генерал неплохой. Имеет боевой опыт, да и авторитетом в войсках пользуется... Опять же: грамотный штабной работник...
– Он снова задумался, а потом закончил, - А все же против Эйхгорна он, пожалуй, не тянет... Нет, точно: Эверт Эйхгорну не соперник, особенно с учетом преимущества в организации, связи и логистике.
– В чем, извините?
– спросил изумленный подъесаул Черняк.
– В чем они нас превосходят?
– В логистике, - пояснил вместо Львова Анненков.
– Новомодное словечко, означающее снабжение. От перевозок до складской работы - Он немного подумал и добавил, - На будущее, Глеб Константинович: будьте осторожнее со словами, которые вы подцепили на Балканах. Их понимают далеко не все.
Львов негромко фыркнул, но ответил совершенно спокойно:
– Прошу меня извинить, господа. Иногда очень трудно отказаться от удовольствия воспользоваться емким словом...
Он собирался сказать что-то еще, но есаул перебил его:
– Я полагаю, господа, что мы изрядно поможем нашим войскам, если нанесем визит в штаб герра Эйхгорна. Особенно, если наш Эверт ему уступает...
На следующий день Анненков разослал разведывательные группы с целью уточнения окружающей обстановки. К вечеру почти все группы вернулись, доложив однотипное: 'Господин есаул, в двадцати верстах, в районе деревни Солонье, обнаружили германский разъезд. Бой не приняли, отошли'. Менялось только расстояние - от пятнадцати до двадцати пяти верст, да название и тип населенного пункта.
Выслушав очередной типовой рапорт, Анненков-Рябинин поморщился и, наконец, не выдержав, спросил:
– Почему не приняли бой, сотник?
– Но, господин есаул, - растерялся тот.
– Я не знал численности противника, и потом...
– Потом уже ничего не было, - оборвал его Анненков.
– Что вы узнали?
– Что на хуторе Вербивки германцы...
– Сколько?
– Ну, мы видели только разъезд, но я полагаю...
– Сотник вам карты дать?
– снова прервал его Анненков.
– Карты? Какие карты?..
– Гадальные. И длинную юбку с цветастым платком. И будете гадать на картах, как и полагается цыганке.
Сотник Емельянов побледнел и пошел красными пятнами.
– Вы не смеете...
Анненков смерил его ледяным взглядом:
– Вы свободны, сотник. И, кстати, вы не видели: штабс-капитан уже вернулся?
– Мне кажется...
– начал Емельянов, но тут буйная натура Анненкова возобладала над полковником Рябининым, и разрушенный хутор сотряс дикий рев разъяренного медведя: