Отморозки
Шрифт:
– Ты сейчас самогоном продезинфицируй, - приказал Анненков, - а то, не ровен час - гангрену поимеешь.
– Не... Ежели что, так это она меня поимеет...
– Веселый ты, я смотрю, - покачал головой Анненков-Рябинин.
– Все в солдатики никак не наиграешься?
Львов-Маркин помолчал, подумал и ответил спокойно:
– Знаешь, по всему выходит, что да. Видно, не настрелялся в свое время досыта. Вот теперь и добираю...
Анненков только вздохнул.
5
На
Анненков, Крастынь, Львов и Дубасов последний раз беседовали с Радзиевским.
– Значит, лесом до Вавиорки, а там держите строго на восток. Выйдете к Новогрудку, если конечно он еще наш...
– Не советую ввязываться в драки, - сказал Анненков.
– Патронов у вас - по пятидесяти штук на ствол, этого на хороший бой маловато. Да три сотни вообще безоружных, с лопатами и кирками. Так что если встретите что-то совсем небольшое: взвод там, или неполную роту - режьте всех, без сомнения. Заодно и довооружитесь. А вот с подразделением большей численности - не советую...
– Не советую, съедят , - промурлыкал Львов.
Анненков поморщился, но Крастынь подхватил идею штабс-капитана и с жаром поддержал его:
– Вот именно, Петр Юзефович. Беспременно съедят!
Радзиевский еще раз заверил всех, что он учтет все пожелания и предложения, затем отдал честь и через минуту полторы тысячи человек пришли в движение. Колонна втянулась в лес и скоро совсем исчезла из виду. Некоторое время об ушедших еще напоминали кружащие над верхушками деревьев вспугнутые птицы, но вот пропали и они.
Анненков повернулся к своим офицерам:
– По коням, господа. Пора и нам...
...Через два дня сводный отряд вновь собрался на останках разрушенного хутора. Теперь он насчитывал больше тысячи человек и фактически представлял собой кавалерийскую бригаду. Анненков-Рябинин так и эдак прикинул, просчитал возможности своей маленькой армии и окончательно уверился в том, что пора идти на Ковно - наносить визит в штаб Германского Восточного фронта. Для выработки маршрута он и пригласил к себе командиров своих подразделений.
Все собрались в штабном блиндаже, который недавно закончили строить пленные немецкие уланы и гусары. На вполне естественный вопрос штабс-ротмистра Васнецова о том, на кой ляд понадобился есаулу блиндаж, если все равно скоро уходить, Анненков ответил с усмешкой, что ему нужен не блиндаж, а нужно, чтобы пленники убряхтались по полной и даже помыслить не могли о побеге или бунте. С такой постановкой вопроса Васнецов еще не сталкивался, но, поразмыслив, нашел идею глубоко верной. Он даже, собрался, было, заставить драгун своего полуэскадрона заняться чем-то подобным, дабы не сидели без дела и не натворили чего от скуки, но есаул запретил.
– Если вам и вашим солдатам нечем заняться, то ступайте-ка к штабс-капитану Львову: он вам быстро дело найдет...
Васнецов не ждал беды и ничего плохого в совете Бориса Владимировича не усмотрел,
Ползаньем дело не закончилось - в арсенале пыток у Львова также имелись занятия рукопашным боем, стрельба навскидку, изучение пулемета и еще много такого, что нормальному офицеру и в голову не придет.
Однако всему на свете приходит конец и после четырех дней интенсивной подготовки Анненков наконец решил, что его бригада готова к активным действиям. Накануне он беседовал об уровне подготовки со Львовым-Маркиным, и тот усомнился в степени готовности бойцов сводного отряда. Но полковник Рябинин в кратких, энергичных выражениях сообщил своему товарищу, что первичная подготовка у бойцов есть, а более глубоким обучением займутся более строгие учителя. Немцы. И нечего мне тут ля-ля...
Офицеры собрались в блиндаже и расселись вокруг грубо, но крепко сколоченного стола, на котором лежали трофейные немецкие карты. На большой двадцатикилометровке стрелки обозначили маршрут следования, а рядом лежала стопа листов писчей бумаги, с разработанными заданиями на марш. Этой работой последние три дня и занимался импровизированный штаб господина есаула, руководство которым он безропотно возложил на Львова в дополнение к прежним обязанностям.
Господа офицеры изучили маршрут, обсудили задание на марш и высказались в том смысле, что можно уже завтра выходить в направлении на Ковно. Общему решению воспротивился только Львов, который всем своим видом показывал полнейшее несогласие с решением командира...
– ...Скрытно движемся вдоль дорог, соблюдаем маскировку!
– Скомандовал Анненков и повернулся ко Львову, - Ну, что там у тебя?
– Проблемка, ваше благородие, - Львов-Маркин характерно почесал нос и поправил несуществующие очки.
– С картами у нас проблема. Нет карт на эту местность. На ближайшие пятнадцать кэмэ есть, а дальше - все...
– Совсем нет?
– уточнил есаул.
– А это что?
И он ткнул пальцем в двадцатикилометровку, в углу которой красовалась пометка GrosseGeneralstab .
– Это мне мерещится?
– Вот бля... ха-муха! Это - мелкомасштабная карта, господин есаул. Вы б еще по глобусу командовали. Крупного масштаба нет. Напоремся легко: всякую мелочь, типа временных дорог, смолокурен, отдельно стоящих зданий в масштабе 1:2 000 000 никто не обозначает...
Анненков помолчал, поиграл желваками...
– Та-а-ак...
– Это еще только пол 'так'. А вторая половина 'так' - припасов у нас дня на три, не больше.
– Считая сегодняшний?
– Увы... Причем основная проблема - с лошадьми. Возимого запаса овса хватит только на сегодня, потом придется переводить на подножный корм...
Анненков-Рябинин снова помолчал, а потом попросил:
– Поройся-ка в памяти, Глеб Константинович: ты же здесь воевал. Крупное имение, латифундия какая-нибудь поблизости имеется?
Теперь пришел черед задуматься Львову. По нему было видно, что он прикидывает и так и эдак, но все никак не может вспомнить ничего подходящего...