Отмщение
Шрифт:
Кузнецов все стоял, вглядываясь издалека в бушующее людское море, на расцветший солнечным цветом в самом конце осени город. И не заметил даже, как со спины подкрался Хопкинс. Впрочем, не то, чтобы подкрался, но подошел намеренно тихо. С довольным видом таща на плече треногу, а в руках - громоздкий, невероятно пыльный черный ридикюль.
– Решил податься в вольные художники, Антон Кристоферович?
– хмыкнул Кузнецов, кивая на странную ношу.
– Подкалывай, подкалывай...
– ехидно парировал контрразведчик.
– Потом спасибо скажешь...
– Ну а все-таки, зачем эта древность? Ей сколько лет?
– Сам ты древность!
– обиженно заметил Хопкинс.
– Темнота! Забыл, товарищ Пришибеев, что техника вся того, приказала жить долго?
– Ну, допустим, не забыл, - хмыкнул адмирал в ответ.
– Я об этом каждую минуту помню.
– Ну а раз не забыл, зачем глупости спрашиваешь? Как для потомков память оставить?
– А-а...
– протянул Кузнецов, медленно кивая.
– А-а..!
– передразнил Хопкинс, зло скривившись.
– Вот так! Тут, понимаешь, героический парад освободителей! Может, первый громкий успех за всю войну! А он говорит "Зачем?" Темнота!
– Ты хоть обращаться с этим антиквариатом умеешь?
– поинтересовался адмирал. На ветхий агрегат он посмотрел с явным недоверием.
– А то не вышло бы, как в "Двух товарищах"...
– Не такой уж он и древний...
– ответил Хопкинс, с наигранной нежностью поглаживая треногу.
– Ты что же считаешь, лет семьдесят назад люди в пещерах жили? Не всегда же электроника была - а обходились. И сейчас обойдемся.
– Да уж... Обойдемся...
– грустно усмехнулся Кузнецов.
– Обойдемся, будь уверен!
– решительно настоял майор.
– Ты много знаешь народов, где бы без вычислителей, техники современной люди проживут? Лапки верху не задирая и прося пощады? Только вначале отними тех, где этой техники считай что и нет. Много набралось?
– Одну точно назову... Япония, например.
– Эти да...
– задумчиво кивнул Хопкинс.
– Эти и вправду могут. Восток - дело тонкое... А что у них в голове твориться, нам не понять... Ну а ещё? Кто, кроме нас много? Да никого!
– Ты мне не агитируй здесь за советскую власть, - усмехнулся Кузнецов.
– Я и так красный командир.
– Ну и всё, - майор решительно подвел под дискуссией черту, для наглядности рубанув воздух ладонью.
– Пошел я приказы раздавать - пусть наши операторы становятся по точкам и готовятся...
– Так ты не сам будешь?
– с удивлением воскликнул адмирал.
– А разве я говорил, что буду?
– поинтересовался Хопкинс, изображая на лице святую невинность. И вновь со вкусом протянул: - Темнота-а...
– Вот до чего вы чекисты народ вредный!
– заметил Кузнецов, покачивая головой. На сером от усталости лице на миг расцвела искренняя улыбка.
– Дурят простого советского человека! Одно слово - кровопийцы!
– На том стоим!
– тут же с гордостью согласился Хопкинс.
– А то как же это? Никого не расстрелял - день насмарку... План выполнять надо. По униженным и оскорбленным...
– Иди уже...
– наигранно сердито прикрикнул адмирал.
– Вас, товарищ, ждут великие дела.
Хопкинс ответил легкомысленным взмахом руки - и побежал дальше, сгибаясь под тяжестью аппаратуры.
А на площади уже выстраиваются войска: взмыленные офицеры носятся в зад-перед, будто угорелые - подравнивают ряды "коробок", отдергивают за неряшливость,
Кузнецов чуть не поубивал на месте, когда местные доброхоты было заикнулись о выделении для парада сборных отрядов - чтобы красиво и вид не портили. Не нарушали, так сказать, возвышенный образ бойца советской армии. Вполне ожидаемая от штабных и кабинетных сидельцев услужливая неуклюжесть. Не стесняясь профессиональной терминологии и жаргона, адмирал отвел душу за всё. Убежали прочь, боязливо оглядываясь и краснее жаренных раков.
Да и что бы вышел за парад тогда? Одно название. Три-четыре идеальные "коробки", десяток техники - и все. Начать не успеешь - сразу конец. Чтобы не обижать ни горожан, ни бойцов, Кузнецов настоял на участии в параде всех участвовавших в штурме и последующей обороне Томска. И вот сейчас, глядя на выстроившиеся войска, на окружавший площадь восторженный люд, адмирал ни на гран не усомнился в правильности решения.
Принимать парад назначили Ильина, командовать - Лазарева. Иван Федорович правда настойчиво уговаривал - требовал даже - вместо себя адмирала: негоже командиру на обочине скромно стоять. Но Кузнецов утвердился на своем решении непреклонно, словно иссеченный тысячами волн и ветров скалистый фьорд. Справедливо полагая, что раз полковник командовал тогда - пусть командует и сейчас. Иначе выйдет бесчестно: невесть откуда возникший адмирал решил прибрать к рукам всю славу. Тут стали уговаривать уже всем офицерским кругом. В самом деле - за безупречно порядочным командиром никто бы не рискнул предположить столь мелкой, столь примитивной пошлости. Но адмирал только громыхнул кулаком по столу, давая понять, что дискуссии завершаются. В качестве компромисса согласился на короткую приветственную речь в составе глав городской администрации.
И вот сейчас, кажется пора... Офицеры как раз закончили построение, все проверили, всех накрутили. Заворчала на краю площади выстроенная в две колонны техника. Да и люди, тесня друг друга, все более восторженно шумят в предвкушении. Глянув на часы, адмирал коротко кивнул: без двух минут три. Время...
Со спины между тем подошла делегация города: Варза, вновь преобразившийся - на этот раз в привычный костюм и пальто, разве что без шапки, начальник комсомола, Хопкинс, Токин и ещё несколько неизвестных.
– Ну что, Александр Игоревич?
– спросил председатель райисполкома, положив адмиралу ладонь на плечо.
– Пора...
– Да...
– задумчиво кивнул Кузнецов, не отрывая взгляда от площади.
– А что, не смог прибыть начальник городского гарнизона? Все-таки своих принимать тоже будет. Да и начальника НКГБ не видно...
– Нет больше у нас командующего гарнизоном... Вообще генералитета нет...
– зло бросил Варза. Отвернулся в сторону, руки - по карманам, дышит тяжело.