Отмщение
Шрифт:
Подняв руку, Кузнецов громко выкрикнул, уверенно перекрывая гвалт:
– Товарищи, Товарищи! Спокойствие!! Тихо!!
Мощный голос ударил с такой силой, что почти сразу ворчуны и недовольный смолкли. Адмирал же кивнул, как ни в чём не бывало и продолжил - уже на несколько порядков тише.
– Товарищи... Не стоит спешить... То, что говорит полковник Ильин верно, но отнюдь не является правдой. Не окончательным решением.
Тут же с мест вновь раздаются выкрики: "Что значит?" "Как это?!" "Объяснитесь!"
– Охотно...
– продолжает
– Я признаю, что оставить город - решение наиболее верное с точки зрения военной доктрины и простой порядочности: сопротивляться долго мы не сможем, зато подставим под удар миллионы мирных жителей...
– А что же тогда?...
– Как я сказал - такое решение кажется верным... Однако мы имеем в запасе несколько иных вариантов. Потому говорю: мы остаемся. И уйдем только как победители, но не как побежденные...
Ильин понял, к чему ведет адмирал ещё в середине пафосной речи. И совершенно не испытал обиды - даже наоборот, с одобрением отметил разыгранный ход. А закономерное окончание - финал - выслушал уже как нечто само собой разумеющееся.
А Кузнецов подвел итог не менее громогласным предложением:
– Я не просто говорю, что мы можем победить. Я утверждаю, что победим. Для этого есть все условия. И главное, о чем считаю необходимым вас известить, - возможность нанести ядерный удар.
Точка, гвоздь в гроб. Молчание на этот раз легло долгое, почти могильное. Гражданские невольно поразились, с какой легкостью, с какой ужасающей небрежностью адмирал выдал столь кощунственное предложение. Но, учитывая поставленную вилку выбора, выбора как такового и не остается: предательство или жестокость?... И очевидно, что выбрали делегаты...
Главное - выбить согласие. Иначе и вправду бы пришлось отступать - иного выхода нет. Не от хорошей жизни ведь прибегал с посланием лейтенант. Произошло вполне ожидаемое: один за одним выходят из строя контуры инфраструктуры. Аварийщики, конечно, держат в ручном режиме, что возможно, но малейшая ошибка, любой форс-мажор грозят городским коллапсом.
Но все-таки удалось... Закрыв двери за последним вышедшим чиновником Кузнецов устало покачал головой. Как ни крутились, как ни виляли - из ловушки не выбраться. Покричали - и сдулись. Карт-бланш у адмирала теперь полный. Ну а раз главный вопрос решен, нет смысла более в заседании почетной ассамблеи. И всех гражданских аккуратно выпроводили под благовидным предлогом управлять своими гражданскими делами. А для связи, товарищи, - телефон. Всего доброго!
Варза до последнего надеялся побороться - уж больно обидным вышел проигрыш. Сидел, подгадывая момент для удара. Но не случилось: большинство коллег не стали проявлять открыто негативное отношение к военным, а без поддержки по-прежнему не вытянуть. Так и ушел, с горделиво вздернутым подбородком, грозно зыркая из-под массивных бровей.
Зато офицеры наконец смогли сосредоточится на основном - все не медля направились
Ильин хотел и сам внести посильный вклад, но остановился, ощутив руку на плече. Это Кузнецов придержал неутомимого полковника. Придержал и приглашающее кивнул в сторону дальнего пустого угла.
Усевшись на соседних стульях у самой стены, вплотную друг к другу. Александр явно болезненно откашлялся и сказал:
– Простите, Иван Федорович, что подставил под удар. С подобной позицией должен говорить либо командующий, либо...
– адмирал помолчал, подбирая слово, - другой - ещё более многозвездный. Так что пришлось вам. Больше некому.
– Понимаю, Александр Игоревич, - ответил Ильин, чуть заметно кивая.
– Всё правильно - Я и сам считаю, что это разумный, а главное - успешный ход.
– Тогда не будем больше извиняться, - предложил Кузнецов. Бледные, истрескавшиеся губы на миг тронула тень улыбки.
– Главное, за что не могу не поблагодарить - за проницательность. Предупредить ведь было никак нельзя - я на виду, да и вас где отыскать? А так получилось, что двое командиров высказали одинаковое предложение.
– И что теперь?
– поинтересовался Ильин, твердо взглянув адмиралу в глаза.
– Вправду собираетесь использовать?
– Да, Иван Федорович. Собираюсь, - Кузнецов ответил не менее решительным взглядом.
–
– А как же жители? Ведь в пригороде застройка густая: дачи, спутники...
– Не волнуйтесь, я позаботился об эвакуации заранее - ещё когда к нам попала информация о зарядах.
– Но как быть с направлением? Ведь неизвестно - где и как появится противник. А по площадям, извиняюсь, бить мало толка... Да и жителей отовсюду не эвакуировать.
– Не считайте, Иван Федорович, что только вы здесь заботитесь о наших людях...
– намеренно тихо огрызнулся Кузнецов, нервно дернув щекой. Глаза на миг помутились злобой, что почти сразу утихла.
– Я не хуже вас помню, что такое эвакуация. Не ждете же вы, что стану говорить про минимальные потери, жертвы войны и прочая? Верно, не ждите. Все эти жизни на нашей совести были - и останутся. Но я убежден: в нашем случае почти любое иное решение - многократно хуже.
– Это хорошо, - невозмутимо заметил Ильин, будто и не было только что вспышки начальственного гнева.
– Только это не ответ.
– Не ответ, - сардонически усмехаясь, признал Кузнецов.
– Хорошо. Ответ такой: если не знаем, где пройдет противник, нужно сделать так, чтобы прошел ровно там, где нужно. Тогда и эвакуация пройдет более адресно.
– Учитывая богатый выбор возможностей, единственный разумный выбор - лишить инициативы.
– Верно. Не перекапывать же город по периметру!
– согласился адмирал.
– Тогда либо лишение времени на маневр, либо...
– Либо дезинформация, - докончил Кузнецов.
– С теми, кого не боятся, не станут затевать изысков.