Отпетые отшельники
Шрифт:
– Муха, намочи в море его штаны и положи ему на голову.
– Да, господин.
– бой подхватил шаровары и метнулся к воде. Через секунду лысину аги украсила импровизированная чалма. Он открыл глаза, увидел меня и, скуля, задом пополз прочь. Пока не упёрся спиной в скалу. Я присел возле и опять включил шокер у него под носом.
– Ахмет, ты мне не ответил, а мне нужно отвечать и только правду.
– продолжил я поучительно.
Ага зачастил, давясь словами:
– Я хотел ограбить тебя, чужеземец!
– Муха! Ты слышал? Ахмет-Ага хотел нас ограбить.
– я обернулся
– Да, господин! Слышал!
– испуганно подтвердил он, кивая.
Лёха подошёл к кучке принесённого плавника, наколол-настругал ножом щепочек, сложил их шалашиком и щёлкнул зажигалкой. Через пару секунд вверх потянулся сизый дымок. Ага и Муха не сводили с него глаз. А я опять закурил сигарету. Нервная это работа, допросы.
– Что ж! Вернёмся к нашим баранам.
– я опять присел возле голого толстяка.
– Ахмет, почему ты не продал мне невольников? Я был готов заплатить хорошую цену, золотом.
– ткнул сигаретой в правый сосок турка.
Опять вопль и продолжительный скулёж.
– Ахмет, я спросил и жду ответа.
– толстяк опять зачастил:
– Селим сказал: - Зачем продавать, когда золото можно просто отнять... Вы чужеземцы, за вас никто не вступится.
– Муха, ты всё слышал?
– Да, господин!
– пацану похоже всё это начинало нравиться. Менталитет и наследственность не пропьёшь, они передаются с генами. Лёха сидел в пяти шагах с ногами в воде и безучастно шоркал шершавым камушком свои пятки. Я опять оборотился к толстому:
– Ахмет, а куда ушла позавчера твоя вторая галера?
– В Кафу, мой господин! За невольниками и товарами.
– Опа!
– Лёшка резко обернулся.
– Тош, ты явно прогрессируешь! Уже второй магометанин признал в тебе своего Господина. Уступи шокер, я тоже хочу стать "господином"!
– съёрничал он.
– Потом.
– бросил не оборачиваясь.
– Ахмет, когда вернётся эта галера?
– аге явно не хотелось отвечать на этот вопрос, глазки забегали и он замялся. Интересно на что он надеется? Думает, отобьют?
Я поднес шокер к его мошонке, пока не включая.
– Господин, они должны вернуться через шесть дней!
– заорал турок.
– Если погода позволит.
– Ахмет, где вы должны встретится?
– В бухте Балаклеи, мой господин.
– Большой ли невольничий рынок в Гезлёве?
– Большой, как в Херсонесе.
– Лёш, у меня всё. Можешь приступать к борьбе за почётное звание "Господина".
– я протянул ему шокер.
– Попробуй поспрошать его о тайниках на галере, ты ж теперь отвечаешь за неё. А я пока окунусь и пора идти обедать.
Разделся и бухнул в море. Заплыл метров на пятьдесят, полежал на воде, попробовал нырять. Хреново, без маски одни солнечные блики и неясные тени. Пару раз слышал с берега вопли аги.
Когда вышел из воды и оделся, толстый уже сидел в шароварах и с развязанными руками, а Муха восторженно щёлкал Лёхиной зажигалкой.
– Ну чё? Потопали, а то жрать хочется.
– Пошли, у меня тоже к нему вопросов больше нет.
Обратно двигались в том же ордере. Впереди вновь обраслеченный турок в одних портках, следом мы с Команданте,
– Антоша, продукты на обед выданы, скоро будет готов. Доктор вот настаивает, чтобы мы питались отдельно на борту.
– наябедничал Яша.
– Толян, нашёл какую-то бяку?
– встревожился я.
– Нет, ничего явного не заметил. Так. Большинство крайне истощены, психические депрессии. Но отойдут со временем. А бережённого бог бережёт...
– Мы решили оставить на берегу шесть автоматчиков, а остальных на борта.
– добавил Петя.
– Ну, быть по-сему. Только надо на берегу старшего назначить, того же Купу, что ли. Лёш, подсуетись, будь добр. И ещё пусть охрана особо за женщинами бдит и присматривает. Мало ли чё. Гребцы все "голодные" как бабуины. Сейчас отдохнут, откормятся - как начнут гормоны кипеть. Пусть турки тоже начинают своё корыто чистить и мыть. Кормить их "гребцовым пайком". Вечером их судить будем всем миром. Этого жирного туда же, к ним. Да, а кто старший над охраной?
– Драп вызвался, - ответил Димыч.
– сейчас поплыл за сухим пайком для себя и бойцов.
За несколько часов лагерь преобразился. Уже стояли четыре навеса: Маленькие над раненными и над "кухней", длинный над "столовой-спальней", средний над фабрикой "Большевичка". Чуть в стороне было поставлено ещё несколько кольев, наверное для фабрики "Скороход". По пояс в воде сидели турки "на жердях" в ошейниках. "Пляжники" вдоль берега мыли с "морским" мылом руки, а то и полностью обмывались.
– Приятного аппетита, православные!
– гаркнул я всем.
– Ну что, можем ехать.
– и полез на корму к румпелю. Следом столкнули шлюпку в воду и погрузились Пен, Димыч, Доктор и Лёха. В два десятка гребков докатили к трапу "Мануши". Поднялись на палубу.
– Яша, ты как насчёт того, чтобы после обеда смотаться в Балаклаву и по окрестностям на разведку? Ну там о наличии возможности закупить скота, мяса, фруктов-овощей и прочей гастрономии. Кормить-то нам эту ораву - я кивнул на берег.
– надо. А нам здесь сидеть ещё минимум неделю.
– А в чём проблема? Сбегаем, шеф.
– Тока, Димыч, нам сейчас кипишь не нужен. Переоденьтесь в турецкие шмотки с галеры, покрась бороду ваксой, ну и доспехи там, сабли, пищали, кольчуги. И осторожненько, поминая Аллаха, по местным базарам.
Димыч заржал: - Может ещё и обрезание сделать?
– Не, если нарвётесь, обрезание вам местные сделают, по самую шею.
– я не разделил его юмор.
– Согласуй с Пеном каналы связи за обедом и к темноте постарайтесь вернуться. Стараться непременно что-то купить не нужно. Так, по-быстрому разузнали "что-где-когда" и почём,, и слиняли без тяжких телесных повреждений. Закупится можно будет и завтра с утра.
– Понял, не дурак. Сбацаем. Пошли жрать!
Я взглянул на браслет. 13:45 - местного. И потопал в "адмиральскую" мыть руки. Нет, сперва залез под прохладный пресный душ, смыл соль. Потом одел свежую одёжу, - адмирал я, аль не адмирал? Тяпнул из мини-бара полстакана охлаждённой водочки, пока никто не видел, и вышел в кают-компанию... босым.