Отпуск на всю жизнь
Шрифт:
– Звонила вчера твоя классная, – заводит тему папахен, когда мы сели в машину, – На той неделе пойдут четвертные контрольные работы. По математике, русскому, химии, физике, короче, почти по всем предметам. Ангелина Петровна говорит, что для учителей результат контрольной будет идеей фикс, идолом. Не на сто процентов, но как-то так.
Мы выруливаем на магистраль, которая доходит почти до самого дома.
– Физкультурник мне уже гарантировал пять за четверть, – информирую я, – Англичанка, скорее всего, тоже пять поставит. Возможно,
– Что? Ни одной тройки? Сильно, – папахен делает поворот, – Не будет троек – с меня подарок.
– От меня мало что зависит…
– От тебя зависят оценки по контрольным.
– Даже пятёрка может не спасти от тройки за четверть, – вздыхаю, – слишком много двоек было в начале четверти.
– Но это ведь тоже твои двойки, – он хлопает дверью, мы приехали, выходим с парковки.
Да, те двойки тоже моё наследство, не поспоришь. Взяла тело, бери и дела.
Дома после обеда.
– Дана, ты чего второй день такая кислая, – Эльвира смотрит озабоченно.
– Да? А я не заметил, – папахен мужчина, они такие вещи плохо улавливают.
– Эльвира, не при мужчинах же! – одновременно возмущаюсь и отвечаю на вопрос.
Да, у меня в организме второй день гормональный шторм. Поэтому Дана и отключилась. Так что сейчас энергия сама по себе во мне не клокочет, живу на чистом разуме. Что меня ни капли не смущает. Во многом так жить проще.
– Ладно. Раз на следующей неделе контрольные, пойду готовиться.
Работы невпроворот. Первым делом открываю учебник русского языка, начинаю штудировать правило за правилом. Слава Луне, не все из них я не знаю…
Когда разбирала тему спряжения глаголов, дверь открылась.
– Ну, пап! Ты входишь в светлицу юной незамужней девицы. Почему ты не стучишься?
В отместку меня треплют за волосы.
– Незамужняя девица, если что, может закрыться. У тебя на двери защёлка есть, – смеётся, – Не закрыто, значит, можно заходить. Держи!
На страницы открытого учебника падают три сотенные купюры.
– На мороженое, которое ты так любишь. Ты на него честно зарабатываешь, – и по головке меня ещё погладили. Приятно.
– А теперь пошли! Ты почти два часа без перерыва сидишь. Я тебе что говорил?
Бросаю взгляд на часы над столом. Да, ещё пять минут и два полных часа. И ведь чувствую, что ещё могу, я сильна. Но ведь не будешь спорить с отцом, тем более, если он заставляет тебя не работать, а отдыхать. И кое за чем мне в ванную надо.
– А у тебя какая зарплата, пап? – не нашла этих сведений у Даны. Так что спрашиваю у первоисточника, как только выхожу из светлого кафельного помещения.
– Базовая пять тысяч плюс премиальные, но они колеблются. В среднем доходит до десяти.
Ум-гу… приличная тачка стоит пятнадцать-двадцать, папина, на глазок, тысяч на двадцать пять тянет.
– Так что твои карманные деньги меня не разорят, – подмигивает мне папахен.
– Ты выдаёшь этой рыжей оторве карманные деньги? – строго спрашивает Эльвира, подпуская в голос прокурорские нотки.
– Не грабежом же ей заниматься, – мгновенно находит оправдание папахен, – А она ведь может.
– Мамочка, ты представляешь, всего триста рублей, – гляжу на неё жалобно-жалобно.
– Всего триста рублей?! – Эльвира на полном скаку, и не снижая скорости, разворачивается на сто восемьдесят градусов.
– Могу и больше, – папахен такой покладистый, иногда и с виду, – Но тогда придётся твой бюджет урезать.
– Мой бюджет священен! – в голосе холодная сталь королевской шпаги.
Это я их научила плохому. Постоянно подначивать друг друга. Моё обращение «мамочка» оттуда же. Поначалу оно носило откровенно насмешливый характер, Эльвира слегка дёргалась, потом привыкла. Мстила мне зеркально, обзывая «доченькой». Всё это очень смешно, ведь она старше меня всего на восемь лет. С половиной, если точно. Недолго она переводчиком проработала, попалась папахену на глаза, он её быстренько к рукам и прибрал.
После перерыва берусь за математику, но её надолго не хватает. Неполный час, и я уже не знаю, к чему придраться и где найти у себя дыру в знаниях. С точными науками, что для девушки не обычно, у меня складываются очень тёплые отношения.
После перерыва и часового рандеву с учебником химии дело подходит к ужину.
– Ну, и как успехи в святом деле подготовки к контрольным? – благодушничает папахен, вкушая блинчики с мясом.
– С математикой всё, с химией всё, а вот русский язык практически бесконечен. Сколько ни учи, меньше не становится.
– Может тебе помочь? – Эльвира на свою голову проявляет заботливость.
– Вот и поможете, – я не медлю, подсекаю мгновенно, – Сразу после ужина. Без вас никак.
Они переглядываются, я ехидно улыбаюсь. В конце ужина, заняв стартовую позицию в дверях, заявляю:
– Учёба – самый тяжёлый труд. Вот папа сегодня отдыхает, ты, Эльвира вообще каждый день баклуши бьёшь. Одна я тружусь беспросветно каждый день без выходных с утра до вечера.
– Да как ты смеешь?! – ей и так приходится мыть посуду, а тут я, – На мне весь дом.
– Да ладно! Знаем мы, кто там на тебе. У папы ночами свой священный бюджет отрабатываешь… – и тут же срываюсь прочь.
– Ах, ты – мерзавка рыжая! – взвизгивает Эльвира и несётся за мной. Нас догоняют громовые раскаты папиного хохота. У меня случился неожиданный выброс игривого настроения. Я ж говорю, гормональный шторм.
Визги и крики меняют тональность, когда папахен вываливается из кухни. Эльвира проявляет какое-то по-женски коварное проворство и ловит меня. Я-то думала, что неуловима, пока бегаю вокруг дивана, а она вдруг как скакнёт!