Отпуск на всю жизнь
Шрифт:
И вот она, зажав меня на диване лицом в подушку, колотит о ту подушку моей головой, щиплет за разные места и шипит, как гусыня.
– Я тебе покажу бюджет! Я тебе покажу «отрабатываешь»!
– Па-па спа-си, у-би-ва-ют! – но папахен только хохочет. Но затем всё-таки решает вмешаться.
– Хватит ребёнка мучить! – и валится на Эльвиру, организуя кучу-малу. Эльвира взвизгивает и переключается на нового врага.
Совсем очумели! Эльвира-то не пушинка, а тут сразу оба на мне. Усиленно пыхтя,
– Обалдели совсем. Как дети, чесслово…
– Дана, помогай! Прояви женскую солидарность!
– Это как? – я всерьёз озадачиваюсь, – Укусить тебя?
Папахен, обессилев от нового приступа смеха, сваливается с дивана. Торжествующая Эльвира тут же его седлает. Я отступаю к своей комнате, даю финальное пожелание:
– Только при мне свой бюджет не отрабатывай, – и быстро исчезаю за дверью, воспользовавшись защёлкой. В дверь бессильно ударяет возмущённый визг и папин хохот.
Глава 4. Конец – делу венец
24 марта, вторник, школа.
Время – перемена после второго урока.
Неожиданно меня с неотлучной Юлькой в одном из холлов припирает группа рослых крепких парней. Старшеклассники. То ли девятый, то ли десятый класс. Юлька привычно прячется за меня, я инстинктивно быстро оглядываюсь по сторонам. Нас отжимают к окнам, в сторону от трассы, по которой обычно перемещаются стада школьников. А перчатки-то надеть не успею, если что.
– Молчанова Дана? – осведомляется самый крупный верзила.
Думаю, подтверждать или нет? А то вдруг сразу бить начнут.
– С какой целью интересуетесь? – понравилась мне эта где-то вычитанная фраза. Я много чего могу выдумать, только зачем отказываться от чужих находок.
– У нас это… как его… – детина почему-то начинает мяться и мямлить. Меня тут же отпускает. Фу-у-у, ты! Как я могла забыть?! Драка с девчонками для мальчишек в этом мире – гарантия падения репутации ниже уровня пола в подвале. Допустивших подобное дразнит и шпыняет даже мелкота.
Мы с Юлькой если не самые красивые, то всяко очень хорошенькие девочки. Я о внешности. И давно заметила, насколько неуверенно держится большинство парней при общении с красивыми особами. Отмечаю в памяти, это надо серьёзно обдумать, я вижу в этом направлении некие туманные, но привлекательные перспективы.
Тем временем верзилу отодвигает парень калибром чуть поменьше, зато, видимо, бойчее.
– Дело у нас к тебе, Дана, – начинает он, – Вернее, предложение.
– Излагайте, – милостиво разрешаю я.
– Это всё из-за Грибачёвой. Она всех достала, а сделать мы ничего не могли. Не могли же мы зайти в женский туалет, чтобы её остановить.
– Её любимое место для разборок, – подтверждает стоящий слева.
– Короче, мы у тебя
Чешу репу, ещё одно выражение, которое мне понравилось. Я озадачена. Постоянный хвост за собой таскать мне не по нутру. Телохранители это не только безопасность, относительная, кстати. Это ещё и отсутствие всякой личной жизни. Я даже о девичьем потрещать с Юлькой не смогу, если они будут постоянно за нами таскаться.
– Пожалуй, это лишнее…
– Да мы в сторонке побудем, – заверяет парень, – но рядом.
– Дана, – трясёт меня за рукав Юля и шепчет в ухо, – до кафе и на выходе оттуда. Нормально.
– Да? Ну, ладно, – излагаю схему, парни переглядываются с облегчением, – Но ждать вас, если что, не станем. И вообще, это всё ерунда. Мне другая помощь нужна.
Излагаю.
– Грибачёва подала на меня жалобу за избиение. Меня сейчас по этому поводу полиция трясёт. Возможно, будет суд. Сделайте вот что…
Не, а что? Я что ли буду бегать за ранее пострадавшими от тяжёлой машкиной руки. Если хотят помочь, пусть помогают. Там немного надо, во-первых, наводку; во-вторых, согласие дать показания, желательно со справками моему адвокату.
– А что такое? Это трудно или как? – замечаю, что парни переглядываются со странными усмешками.
– Грибачёва правда на тебя заявление в полиции накатала? – интерес у переговорщика конкретный.
– Если следователь не соврал, – хмыкаю, – Он показывал мне бумажку, но я её не читала. С другой стороны, если бы не было, то с какой стати меня на допрос вызывали? Он же про драку с ней выспрашивал.
– Тебя на допрос из-за машкиного заявление вызывали? – вот это уточнение уже вызывает раздражение. Как и улыбочки на их лицах.
– Хорошая новость, – подводит итог переговорщик. И поясняет, чем.
– Вы, девочки, будто на другой планете живёте, раз не знаете. Грибачёва дура последняя, раз бумагу полицейским написала. Её банда теперь от неё откажется. Это зашквар. Члену банды обращаться за помощью к полиции… даже не знаю, как сказать…
– Да, ладно. Я поняла. Тогда вы мне особо не нужны. Одну Машку я укатаю, даже если при смерти буду.
– Ну да, – парни глядят на меня с уважением, – Мы долго поверить не могли, когда узнали.
Тут и переменке конец, а кто слушал – молодец.
Мы запаренные, как мыши под дождём. Вчера отработали математику и химию. Я про контрольные. За себя я не боюсь, а вот с Сидяковой был серьёзный разговор. Я ещё неделю назад сунула ей кулак под нос и сказала, что два первых, самых лёгких задания контрольной она решит самостоятельно. А уж третье, ладно, я ей подсуроплю. Даже денег не возьму.