Отпуск с убийцей
Шрифт:
— Ты?!
– злобно, с ненавистью прошипел Звязгин.
– Подловил-таки?! Писака чертов!
— Молодец, газеты читаешь!
– Невский одобрительно кивнул.
– А что читал? Или видел по телеку, а? Ты скажи, не стесняйся!
— Ментовская рожа!..
– просипел санитар.
Естественно, милиция и телевидение как-то мало меж собой состыковались, но шальной рассудок санитара, вопреки нормальной логике, вдруг точно обозначил ту таинственную связь, которая в обычной жизни гордо называлась "руководящей ролью партии и государства".
И не суть важно,
— Я не обижаюсь, - почти ласково ответил Невский.
Тем временем поезд показался из-за кустов. Тяжелый, мощный товарняк такой обычно ходит далеко, чудесный поезд!..
Если сейчас не взобраться на насыпь.
Звязгин наконец-то выпрямился.
Ох, и длинный же, подумал Невский. Тоже ведь - за метр девяносто! Может, и все два...
Пнув с силой туго набитый рюкзак - так, чтобы он отлетел прямо под ноги Невскому, санитар одним неуловимым движением выхватил из-за брючного широкого ремня охотничий нож, но не метнул в безоружного, не стал нападать, а, напротив, не оборачиваясь, рванулся по тропинке вверх, к спасительному товарняку.
Ага, сообразил Невский, револьвера у тебя все-таки нет. И на том спасибо!..
Итак, преступник уходил. Уходил на глазах. Еще каких-то несколько секунд.
Тремя отчаянными прыжками Невский достал беглеца, однако решающего удара нанести не сумел - слишком пришлось тянуться за ускользающим санитаром, и потому удар получился догоняющий и слабый.
Где было Невскому знать, что в молодые годы Звязгина за его богатырский рост и недюжинную стать призвали служить в десантные войска! А там солдат учить умели.
Да и после армии Звязгин какое-то время работал в охране обкома и лично товарища первого секретаря. На этом важном посту тоже надо было следить за своими физическими кондициями. Потом, правда, за пьянство его погнали с теплого местечка. Но навыков, полученных прежде, он до конца не растерял.
Невский вновь мощно оттолкнулся, в прыжке пытаясь настичь санитара. Ему все же удалось прихватить беглеца сзади. Этого оказалось достаточно, чтобы лишить того равновесия и опрокинуть на бок - на ту руку, в которой был нож.
Звязгин коротко вскрикнул, видно, упав не совсем удачно, но оружия не выпустил и тяжело покатился по склону вниз, увлекая Невского за собой.
Над ними, безнадежно удаляясь, прогрохотал товарный состав..
Они корчились в траве - каждый силился хоть на мгновение, на долю секунды опередить противника, не давая ему подняться, и одним-двумя беспощадными, точными ударами предрешить исход схватки.
В какой-то момент Звязгин все же изловчился, очутился сверху и, тотчас проведя болевой прием, принялся душить Невского одной рукой, одновременно другой - поврежденной и от этого не до конца послушной - примериваясь, чтобы поразить ножом наверняка.
Но ему все никак не удавалось - мешала некстати полученная травма, да и соперник оказался чересчур умелым, защищался хорошо.
Краем глаза, отчаянно высвобождаясь из цепкого захвата и силясь сбросить Звязгина
Чужак целился из пистолета, дуло ходило ходуном, но он отчего-то никак не мог спустить курок... Боялся, как видно, попасть в своего.
Да кто же свой-то? Кто?!
И почти моментально рядом с незнакомцем возник из-за деревьев взмыленный Куплетов, зажимая толстую суковатую палку в руке. Даже не палку - целый сук!
Невский захрипел. Хватка у санитара была поистине страшной. Впрочем, и физически он был, наверное, сильнее Невского.
Ах, сукин сын!
– мелькнула мысль. Как же я не рассчитал, не оценил тебя?!
Взгляд Звязгина, остекленелый, мутный, стал совершенно бешеным.
Это был его последний шанс: прикончить и бежать - теперь куда угодно, лишь бы прочь отсюда.
Все поплыло в сознании Невского - замедленно, как при рапидной съемке.
Он даже не успел почувствовать смертельную угрозу, исходившую от маленького пляшущего дула револьвера, вообще - почувствовать, а уж тем паче осознать реальность в этот миг происходящего - в десятке метров от него.
Грянул выстрел. Звязгин дернулся, внезапно обмяк, с всхлипом ухнул и завалился на бок.
И вслед за тем со стороны леса раздался страшный, смертный крик.
Ощутив, наконец, что более никто его не держит, Невский по инерции вскочил.
На миг все пошло штопором перед глазами, и к горлу подступила тошнота.
Радости победы не было. Напротив, Невским владело сейчас чувство глубокого разочарования и даже тягостной униженности.
Недооценил противника, уверовал вдруг, без малейших оснований, в собственное превосходство - и едва не поплатился жизнью.
Кто бы мог подумать, что Звязгин, этот пьяница и скандалист, окажется столь ловок и отлично подготовлен!
Впрочем, промелькнула мысль, иначе быть и не могло! Дешевую шпану из подворотни нанимать не станут - нужен человек, который знает, как толково убивать. А это я и не учел. Похоже, он служил десантником или в морской пехоте. Вероятно, так. И если я тренировался, по большому счету, ради жирной галочки в закрытых, внутренних соревнованиях, то вот таких, как он, натаскивали применительно к реальным обстоятельствам, когда и вправду надо быть безжалостным и действовать наверняка. Не прозвучи в последнюю секунду этот странный выстрел, я бы мог пополнить список доблестных свершений санитара. Мда, оплошал я, крепко оплошал.
В ушах стоял противный звон, слегка мутило, ноги были ватные, тяжелые. Хотелось просто сесть на землю и не думать ни о чем.
Невский зажмурился и потряс головой. И лишь затем медленно, с трудом, обернулся.
Первым делом он увидал Куплетова, застывшего возле тропы с испуганно-тревожным выражением на лице. А потом - тело, в неловкой позе распластавшееся на траве.
Глаза Куплетова молча вопрошали: "Каково?! Я прав или не надо было так?.."
Невский с усилием вздохнул и, чуть разведя руками, согласно кивнул. Даже не кивнул - просто уронил голову на грудь.