Отпускай
Шрифт:
Штайнер вздохнул, сжимая в руке кружку. Что… вообще вчера было? Скопился стресс, и самоконтроль треснул. Настолько сильно, что решил ночью выпить. А что было потом? Извинялся перед «младшей сестрой» за то, что она не в его вкусе. Сейчас эти воспоминания, почему-то, стыдили.
Не в его вкусе? В конце концов, он спал с ней, даже если не по собственной инициативе. Можно ли после этого выдавать что-то в духе: «ты привлекательна, но не для меня». Если не для него, то у него бы просто не встал. Разве нет? Нейт сконфуженно уставился на новый кухонный кран, из которого медленно вытекали
Возможно, «не в моем вкусе» было очевидным преувеличением, чтобы как-то оправдаться. Перед ней, или перед самим собой, но сложно было думать об этом. Стыдно. Штайнер подошел, и со злобой выплеснул остатки кофе в раковину. Нужно называть вещи своими именами. Была бы «не привлекательной» — не спал бы, все остальное — отговорки, чтобы отбелить себя. Чтобы торги с совестью проходили еще более успешно.
Почему-то понимание того, что это отговорки, бесило. Нейт швырнул бедную кружку в посудомоечную машину, и по ней поползла тонкая, едва заметная трещина. Белита вздрогнула, и как-то странно посмотрела на мужчину, однако, ничего не сказала.
Психовал. Не хотелось нарываться.
* * *
Синий ковролин. Старые женщины, тренажеры, мужчины на костылях. Тихий, веселый говор. И… молодой человек. С потрепанным блокнотом, и тонкой шариковой ручкой в нагрудном кармане.
— Сразу оговорим несколько пунктов. Хорошо? — Доктор Даглас опять улыбался. Однако, в этот раз эта улыбка была сухой. Серьезной, а взгляд пристальным, словно он оценивал свою пациентку, и собирался делать на нее ставку. — Вы слабы, вы сами это понимаете. Однако, вы не должны позволять людям разговаривать с вами, как со слабаком. В нашем веке сила не в мышцах. Сила внутри вас. Пока вы позволяете другим смотреть на вас, как на слабака, вы — слабак. И дело не в том, можете вы подняться по лестнице, или нет. — Мужчина прикрыл глаза. — Молодая женщина с дистрофией мышц может быть сильнее ММА-боксера, если она сильна духом. Услышали это? — Он занес руку, чтобы погладить девушку по голове, однако та резко перехватила её в воздухе, и чуть-чуть улыбнулась.
— Раз так, то не нужно меня хвалить, как ребенка, поглаживать. — Эмма прищурилась. — Если честно, я терпеть не могу, когда меня гладят по голове, а все так и норовят. Терпеть не могу.
— Великолепно. — Даглас искренне улыбнулся. — Это было сильно. Но теперь реальность. — Он повел рукой дальше, и Фастер широко раскрыла глаза. Врач игнорировал тот факт, что она его держала, и все же стал гладить её по голове. — Как бы вы не были сильны духом, это вас не спасет тогда, когда мерой будет физическая сила. Вас спасет только готовность дать сдачи, зная все физические способности своего тела.
— Вы… — Она растерялась. Сжала зубы, и попыталась «вылезти» из-под поглаживаний. — Не делайте так больше. Просто не делайте. Я вас прошу. — Эмма поежилась. По голове её всегда гладил Нейт, и теперь это прикосновение было сродни электрическому разряду. Разряду дикой боли.
— Я вас услышал. — Майрон стал серьезен. — Прикосновения к голове для вас много значат? Возбуждают, может?
— Что за вопрос? — Фастер почувствовала,
— Прямо-таки все? — Врач слегка опустил голову в бок и лукаво улыбнулся.
Девушка вздохнула. От его проницательности хотелось провалиться сквозь землю. Неужели всё, что он озвучивает, написано у нее на лице? Быть не может. Лицо, как лицо. Скорее всего, он просто додумывает.
И попадает в точку. Раз за разом.
— Со мной вы научитесь ходить на каблуках. — Доктор Даглас наклонился над своей пациенткой. — Взбираться по лестнице без чьей-либо помощи, и… отстаивать свою позицию. Даже если оппонент воспользуется вашим физическим состоянием, вы будете знать, что делать. На вас никто больше не посмотрит, как на обузу.
Эмма вздрогнула. Холодный озноб пополз по спине. День за днем она давила в себе мысли, что она — обуза. Все время к ним возвращалась. Была благодарна за помощь. Восхваляла… в обмен на помощь.
— Для начала научимся с вами держать равновесие. — Блеснули стекла очков. — Это будет не сложно, просто не смотрите на свою слабость, как на болезнь. Смотрите как… на особенность. Ваш… друг, должно быть, часто говорил вам, чтобы вы были осторожны, да? Что вы больны, что вам нужно себя беречь. Так вот… забудьте ко всем чертям то, что он вам говорил. Выкиньте это из головы, хотя бы потому что он не врач. — Даглас довольно зажмурился.
— Как скажете. — Фастер ухмыльнулась. Почему-то сейчас она была рада такой просьбе. Выкинуть из головы мысли про Нейта, которые разъедали, было бы лучшим решением. Разъедали не хуже, чем серная кислота, если её плеснуть на кожу. Выкинуть из себя эту боль, по крайней мере, пока Эмма не дома.
— Вам очень пойдут каблуки, вы похожи на ростовую куклу. — Мужчина мягко улыбнулся. — У вас даже волосы как у куклы. На самом деле… мне просто хотелось потрогать. Но нет — так нет. — Улыбка становилась шире. — Может, однажды вы сами об этом попросите. Я подожду.
— Мне приятно, конечно, но нет, не попрошу. — Эмма прищурилась, затем тяжело, обреченно вздохнула. — То, что вы говорите — странно. Это что, флирт? Или вы просто любите кукол? — Девушка иронично улыбнулась, и как-то странно посмотрела на своего врача.
— Вы очень печальная. — Даглас стал серьезен. — Поэтому я хотел попробовать поддержать. Но если вам не понравилось… жаль. От кукол я… далёк, если в прямом смысле, просто вы на неё похожи.
— Спасибо. — Фастер опустила блестящие глаза. — У меня просто… непростой период.
— Если вам нужен слушатель, то я готов. — Доктор поднял брови. — Можете не называть имен, или рассказать в общих чертах. Говорят, если поделиться своим горем, становится легче. У нас с вами уйма времени. Можете разговаривать, и выполнять упражнения. Так усталость будет замечаться сложнее.
Эмма подняла голову, и внимательно посмотрела в глаза врачу. Такие же болотные, как и в прошлый раз. Такие же стеклянные, и в них почти не виден зрачок. Внимательный, любопытствующий взгляд. Ему на самом деле… не все равно? Он со всеми такой, или просто ищет собеседника, чтобы поинтереснее провести день?