Отпускай
Шрифт:
Об одной мысли об этом сводило зубы. Брала такая ярость, что начинали дергаться нижние веки. Он не идиот. Не идиот.
Не идиот?
Мужчина медленно вышел из комнаты, тяжело выдохнул, и уставился в пол. Что-то секс в последнее время являлся не очень хорошим антидепрессантом. В какой-то мере из-за этого Нейтан чувствовал такую злобу, словно его обманули. Стресс не снимался. Удовольствия от постели, как и прежде, не было. Почему? Девушка, вроде, любимая. Та, которую он сам выбрал, та, которую хотел. О которой периодически думал, с которой представлял секс. Так что не так? Все на своих местах. Где хоть
Понять, на что именно злится, Нейт так и не смог. В очередной раз стиснул челюсти, и подошел к двери своей «сестры». Это и вправду зашло слишком далеко. Даже если она закрылась, он возьмет ключ. В конце концов… ударила его каблуками в висок. Может, можно считать, что они квиты?
Или нет.
Не заперто. Мужчина медленно вошел внутрь, и бросил странный взгляд на силуэт, который сидел на узком диване. Девушка сгорбилась, и волосы закрывали ей лицо. Казалось, только, слегка вздрогнула, когда он вошел.
— Я так и знал, что ты не спишь. — Тихо сказал Штайнер, вглядываясь в темноту. — Прости меня за мое поведение, я просто… пришел поговорить. Не хочу замалчивать то, что произошло. Если хочешь ходить на каблуках… ходи. Не мне диктовать тебе, что делать. — Он медленно прошел внутрь комнаты. — Иногда я забываю, что не твой родитель. Не мне читать тебе нотации и говорить, что правильно, а что нет.
— Нейтан. — Шепотом ответила Эмма, не поднимая головы. — Я поняла, что ты не любишь меня. Что мой любимый, мой теплый, и мягкий Нейт... его никогда не существовало. Я поняла это. — В комнате едва раздавался сдавленный, дрожащий голос. — Но когда... ты успел стать таким злым? И почему? Что я... что я тебе сделала? Я не могу, я боюсь тебя. Не хочу, чтобы ты приближался, мне страшно. Не знаю, что ещё взбредёт тебе в голову.
— Не бойся. — Хрипло ответил мужчина и опустил глаза. — Я сам не свой в последнее время. Вообще я просто... хотел предложить салат с брынзой, твой любимый. И начал злиться, что ты снова не хочешь есть. Я же... переживаю. Наверно просто скопился стресс. Не знаю. — Он присел рядом, и закрыл лицо ладонью.
Она тут же шумно, тяжело выдохнула, и губы задрожали. Казалось, ей совсем не понравилось, что Нейт сел здесь.
— Почему бы тебе не поговорить об этом с Бел? — Глухо спросила Фастер. — Мне кажется, это...
— Потому что я не на ней злость опять сорвал. А на тебе. Похоже, я правда не в себе. — Штайнер опустил голову. — Прости. Мне в какой-то момент стало казаться, что ты совсем не думаешь обо мне. О том, что я переживаю. Что я тебе раз за разом лечил ранки на ногах, и не хочу, чтобы это повторялось. Я стал думать, что тебе плевать. Что... ты делаешь только то, что хочешь. Не знаю, когда во мне появилась эта мысль.
— Нейт. — Губы дрожали. — Я никогда не делала то, чего хотела. Даже не знаю, что…. Я старалась не доставлять тебе проблем. Так что даже не думала о том, чего мне хочется. Конвертиков со сгущенкой, вот был мой предел. — Слезы капали на пол. — А они ведь правда такие вкусные. Люблю конвертики со сгущенкой. Очень. Больше всего.
Мужчина поднял глаза. Почему-то ее захотелось обнять. Очень. Сильнее всего. Но вряд ли она сейчас оценила бы этот порыв. Нейтан
— Ты могла бы сказать мне. — Тихо ответил Штайнер.
— Обычно... ты был очень занят. А я не люблю навязываться, особенно тому, кому... должна всем, что у меня есть. Я видела, что ты не настроен, и не лезла.
— Я тут подумал. — Он сдвинул брови. — Я правда не знаю, чего бы ты хотела. О чем мечтала. Ты тихо шила платья для кукол, и я думал, что ты думаешь только о них. Что ты, вроде как, счастлива.
— Я мечтала съездить с тобой на море. — С тяжёлой улыбкой сказала Эмма. — Хотелось увидеть волны своими глазами. Посидеть на набережной. Я ещё думала тогда, что мы будем вместе. — Взгляд становился пустым, а глаза вновь солёными. — Но я знала, что тебе не понравится эта затея, поэтому никогда о ней не говорила.
— На море? — Нейт зачарованно поднял брови, словно услышал что-то неожиданное. Странное. — Это так просто… но я, сказать честно, не подумал бы.
— Забудь. — Уголки губ дрогнули. — Это теперь не особо важно. Да и… вряд ли когда-то вообще было важным. Я просто хотела попросить тебя ничего у меня не отбирать. И лучше… не помогай мне совсем, если потом будешь говорить то, что сказал сегодня. Мне не нужна помощь такой ценой. Извини.
Штайнер раскрыл глаза. Несколько секунд не мог проморгаться, затем закрыл их и опустил голову.
— Я не знаю, зачем сказал то, что сказал. Зол был, что ты меня ударила. Хотя, наверно, это было заслуженно. Отбирать подарки… не знаю, извини. — Меж бровей появлялась морщинка. — Я о том, что… я не испытывал неприязни, когда спал с тобой. Или нежелания. Мне… наверно мне было хорошо.
— Нейт. — Лицо девушки вновь скрылось за волосами. — Я не хочу этого знать. Не хочу говорить об этом, и не хочу думать. Ты любишь другую женщину, и мне теперь… я пытаюсь не думать о том, что между нами вообще что-то было. Сестра… так сестра. Может так даже лучше. Проще осознать, почему именно ты все эти годы был рядом. Мой… старший брат, а меня просто заклинило.
— Ладно. — Тихо, и как-то сдавленно ответил мужчина. Вроде как, сам этого хотел, однако услышать это сейчас, да еще и от нее было странно. На долю секунды показалось, словно мир сошел с ума. — Как ты себя чувствуешь? Может что-нибудь принести?
— Нет, спасибо. — Она пыталась улыбаться. — Я попытаюсь поспать, мне завтра рано на физио.
— Обнять тебя? — Вдруг спросил Нейт, и вновь прикрыл глаза. — Может, станет легче после всего…
— Нет, нет… я просто полежу. — Казалось, она стиснула зубы. — Просто полежу, в сон клонит.
— Ну ладно. — Молодой человек встал, и перевел взгляд на шторы, которые уже были закрыты. — Я обещаю больше не выходить из себя, что бы ни было. То, что я делаю в последние дни, это… в общем я обещаю, что мои проблемы никак на тебе не отразятся больше. У тебя и так достаточно бед из-за меня. Извини.
Эмма кивнула. Все еще пыталась фальшиво улыбаться, все еще дрожали губы. Она нарочито устало прилегла на узкий диван, и прикрыла глаза. Казалось, хотела остаться одна. Но, почему-то, не хотела об этом просить. Штайнер сдвинул брови. Тяжело выдохнул, бросил тихое «спокойной ночи» и вышел.